— Нет. Я никогда никого так не любил, как тебя, — отвечаю я ей, а потом понимаю, что она может мне не поверить. Хотя это правда.
Я никогда не планировал провести свою жизнь с кем-то. Я не думал, что это возможно для того, кто несет в себе демонов, которые тянут вниз. Но теперь я не могу представить свою жизнь без Джулс. Она — яркий свет в моей тьме. Единственная надежда, которая у меня когда-либо была, — в ее руках.
И снова она подтверждает мои слова лишь легким кивком.
— Ты сможешь простить меня? — тихо спрашиваю я ее, слишком боясь ответа, чтобы даже произнести слово «прощение».
Проходит время, и я думаю, что она, возможно, заснула, но потом ее плечи сотрясаются от тихого всхлипа.
— Нет, — говорит она, и у меня перехватывает дыхание также от боли в ее голосе. — Тебе не нужно было убивать его, — добавляет Джулс почти задыхаясь. — Но я тебе верю.
Она шмыгает носом, и тогда я чувствую, как ее слезы впитываются в мою рубашку. Она прижимается щекой к моей рубашке.
Она мне верит, и это только начало.
Я ей нужен, и она цепляется за меня, потому что ей больше некуда деваться.
По крайней мере, я могу удерживать ее рядом с собой некоторое время, но даже когда она так близко ко мне, даже с этим прогрессом, я чувствую, что так далек от нее, чем когда-либо.
Джулс
Абсурдно двигаться по жизни, когда внутри лишь пустота.
Когда ты пуст и нет эмоций
Когда все, что было, умерло.
Онемев от прикосновения,
Онемев от движения,
Лишь молчание осталось со мной.
И даже если так случилось, что выбора уж больше нет,
То даже в самый мрачный год,
Но сила-то тебя найдет.
Обман.
Это слово безостановочно крутится у меня в голове. Я никак не могу от этого избавиться. Я ни за что не смогу стоять в комнате, полной людей, чувствуя себя пустой оболочкой женщины, и улыбаться, как будто ничего не изменилось. Я ни за что не смогу смеяться и разыгрывать из себя счастливую и влюбленную.
Они увидят меня насквозь, я знаю, что так и будет.
Я всегда остро осознавала свою публичность. Моя мама часто говорила мне, что это важно для семьи. Всю свою жизнь я знала, как держать лицо и оставаться вежливой, даже когда меня обижают. Я точно знаю, что сказать и как действовать.
Но прямо сейчас? В этот момент? Нет. Я не могу пройти через это. Я больше не могу притворяться. Притворство — вот что втянуло меня в эту передрягу.
— Ты прекрасно выглядишь.
Глубокий баритон Мейсона посылает дрожь по моему телу. Он всегда меня ободряет, и мой инстинкт кричит — вцепиться в него прямо сейчас. Я хочу спрятаться за ним. Он мог бы все исправить или, по крайней мере, сделать вид. Более того, я так отчаянно забочусь о нем, несмотря на все, что произошло, и от этого меня ломает.
