Старик оставался со мной, пока молодой офицер давал мне одеяло и успокаивал, что теперь я нахожусь в безопасности. Одетый в свой синий костюм, мужчина был лет двадцати пяти и понятия не имел, зачем я здесь.
Это было еще то зрелище, но, несмотря на то, что они были добрыми и открытыми, я все еще не могла произнести ни слова.
Затем меня передали детективу Майеру.
Он слишком молод для кого-то в его положении, чисто выбрит, высокий, с темно-карими глазами. Он должно быть примерно того же возраста, что и офицер, который меня тепло встретил. В Майере, однако, нет теплоты, он мускулистый, хотя и не широкоплечий и не высокого роста. Несмотря на значок и внимательный взгляд вокруг него нет ареола власти.
В нем есть что-то такое, что-то в том, как он смотрит на меня, что заставляет меня ощущать, будто мне с ним не безопасно находиться. Как будто я должна передумать и вернуться на холод. Я не доверяю этому детективу. Не поверила ему, когда он сказал мне сидеть здесь, а через двадцать минут мои надежды и вера окончательно исчезли.
Может быть, я параноик и все это только в моей голове, но мне кажется неправильным, что он не задавал мне никаких вопросов. Он просто сказал мне следовать за ним и усадил здесь, пока вышел поговорить с комиссаром. Я тут одна, и мне остается только гадать, какого черта я вообще здесь делаю.
Чувство вины пронизывает каждую клетку моего тела. С каждой минутой я испытываю искушение встать из-за стола. Слова словно заперты в моем теле. Я не могу этого сделать. Они никогда мне не поверят, а я не могу сказать правду вслух.
Как только эта мысль приходит мне в голову, дверь открывается, и я встаю в основном из-за инстинкта, а частично от страха. Мне хочется сбежать, но, когда я вижу внушительного мужчину, входящего вслед за детективом Майером и еще одного мужчину, который, как я предполагаю, является комиссаром, у меня слабеют колени.
Мне не нужно говорить, что это отец Мейсона. Мне не нужно его представлять.
Его серые глаза и острые скулы выдают породу. Он даже прочищает горло, как Мейсон, когда расстегивает пиджак и садится на пустой стул напротив меня.
Я бросаю взгляд на детектива Майера, который просто скрещивает руки на груди и прислоняется к стене в дальнем левом углу. Взгляд его темных глаз впивается в меня, и у меня по спине бежит холодок. Комиссар демонстративно закрывает дверь, а затем садится в дальнем конце стола.
— Присаживайся, — настаивает отец Мейсона. — Джулс, не так ли? — говорит он с улыбкой, которая не доходит до его глаз.
