И Камилль опять замолчала. Через некоторое время она, казалось, вышла из той странной задумчивости, в которую погружалась только когда собирала воедино отдельные куски головоломки. Она посмотрела на Рафаэля, и он увидел в ее глазах слезы.
– Всё в порядке?
– Более или менее. Я просто вдруг поняла, насколько устала.
01.02.2016, Тель-Авив
Внезапно раздался звонок домофона. Он с трудом поднялся и подошел к двери. Снял трубку, сказал: «Да?» Незнакомый мужской голос произнес: «Давид, это родители Ари». Он открыл, дождался, пока они поднимутся, и проводил в гостиную. Предложив сесть, спросил:
– Как вы меня нашли?
– Один человек прочел его дневник и понял, где вас искать, – ответил отец Ари. – Вы можете что-нибудь рассказать о том, что происходило в эти последние месяцы?
– Что вы хотите знать?
– Как вы познакомились?
– В самолете. В прошлом апреле. Я проверял, застегнуты ли ремни безопасности, и вдруг увидел невероятно красивую кисть руки. Больше ничего видно не было, только эта рука.
Тут женщина заплакала. Слезы текли без остановки, но она не пыталась их вытереть и только смотрела на Давида. Ему показалось, что слова из него вытекают так же, как слезы из ее глаз.
– Я смотрел на эту руку и думал, что лучше не видеть лица. Было бы страшно обнаружить, что такая прекрасная рука принадлежит кому-нибудь отвратительному.
Он помолчал и продолжил, уже не останавливаясь:
– Я был на работе и не мог быть внимательным только к кому-то одному, мы должны быть вежливы и предупредительны со всеми без исключения. Правда, к концу полета я не замечал никого, кроме него. Он меня ошеломил. Не могло быть никого такого, как он.
– Потом я пару раз в месяц встречал его на своих рейсах. Он всегда был очень любезен, но никогда не пытался заговорить и ничем не давал понять, что думает обо мне не только как о стюарде.
– Я хотел его забыть, но не мог, совсем не мог. Летом из-за каникул я не видел его почти два с половиной месяца, и выносить это оказалось невозможно. И тогда я сказал себе, что если вдруг встречу его еще раз, то обязательно что-нибудь сделаю, чтобы дать ему знать.
– И это произошло в середине сентября, я заметил его издалека в аэропорту. Я должен был улетать, а он только что приземлился. Тогда я подошел и сделал вид, что поднял что-то, что он уронил, и так передал ему записку со своим именем и номером телефона. Он прочел, поблагодарил, и когда я увидел, как бережно он убирает мою записку в бумажник, то думал, что у меня сердце выскочит.
