– Боже мой, ну зачем мы обсуждаем убийство и весь этот кошмар, когда здесь такие сюжеты? Это же готовая книга.
– Я плохой рассказчик, мама рассказывает об этом очень смешно. В любом случае вы не должны были всего этого знать. Возвращаясь к нашей истории – Грэг услышал то, чего совершенно не ожидал услышать за чашкой кофе от малознакомой женщины.
– И что он сделал после этого разговора?
– Третьего января он поговорил с отцом и коротко обрисовал ему свою идею привлечь писателя. Потом встретился с вами в Орсэ.
– То есть то, что мне дали прочитать в Израиле, это был не рапорт?
– Нет, это отец потом записал с его слов.
– Но почему я? Зачем я ему понадобилась?
– Он всегда говорил, что журналист, у которого есть воображение, должен его сознательно ампутировать. У него самого воображения не было вообще, он оперировал только фактами. А здесь было совсем не за что зацепиться, поэтому нужен был кто-то, способный придумать что-нибудь за него.
– И он решил, что я настолько безумна, что соглашусь ему помочь. Не так глупо, если вдуматься. Но я сказала нет.
– Да, вы отказались, а он, никого не предупредив, стал изображать из себя секретного агента, потому что, с его точки зрения, отец уже засветился, значит спасать надо было меня.
– Ну да, конечно! Я же видела, как он это делал! Когда мы познакомились, он хотел меня проверить и пытался изобразить кого-то другого. И этим другим были вы.
– А дальше мы ничего не знаем о том, что произошло четвертого января, но он умер и Ари тоже.
Рафаэль не поднимал на нее глаз и больше ничего не говорил. Камилль казалось, что он переживает последние дни жизни Грэга, когда старший брат решил защитить младшего.
– Он был дилетант, да? – спросила Камилль.
– Да, и у него не было ни единого шанса в борьбе с профессионалом, – ответил Рафаэль. И она поняла, что ему действительно мучительно больно жить с мыслью о том, что безоружный старший брат бросился на амбразуру ради него.
– В этом нет вашей вины, он хотел сделать как лучше, – посочувствовала она.
– Это не вина, а последствия моего выбора, – возразил он, давая понять, что больше не хочет об этом говорить.
– А что вы знаете об этой женщине? Что он сказал вашему отцу?
– Он оставил несколько фотографий, которые тайком сделал в ноябре и декабре.
– И это всё?
– Еще есть ее след в одном из дел, которым занимается Гедеон.
– То есть у вас. А когда это было обнаружено?
– После их гибели.
– А я могу узнать, каким образом?
– Наверное, можете, потому что всё равно уже догадались… Между Францией и Израилем есть… существует своего рода сотрудничество по предотвращению террористических актов. После их смерти… был… произведен обмен информацией по некоторым досье. И в нашей части… документов… эта женщина была, а во французской ее не было. И это самая важная деталь во всем деле. Мы несколько раз замечали ее присутствие в подозрительных ситуациях начиная с прошлого лета, Грэг – внимательный любитель – смог в ноябре обнаружить ее существование. А во французской части… досье ее нет.
