Досье без названия | страница 59



– Вы можете сказать, о чем конкретно шла речь?

– А если я скажу, что эта информация позволит вам разрушить жизни многих людей… – произнес он после минутного размышления.

– Еще больше, чем сейчас? Я и так уже чувствую себя секретным архивом.

– Пока это не секреты, а ваши предположения. Не имеющие ничего общего с реальностью.

– Ну тогда не знаю, что вам сказать. Делайте как считаете нужным.

– Второго января они говорили на разные темы, – начал он, разглядывая свои руки. – В частности о том, как небезопасно жить в современном мире и как ужасно, что родители совсем не могут защитить своих детей, особенно когда те становятся взрослыми. И тут, как иллюстрацию этой мысли, она упомянула французского функционера, занимающего очень высокий пост и внезапно узнавшего, что его сын работает на секретные службы другого государства. Она где-то случайно услышала эту историю, но уже не помнила, где и от кого. Ей почему-то казалось, что речь идет о Моссаде.

– Да, это не та история, которую можно найти в глянцевом журнале.

– Именно. Для нее это был один пример из многих. А для Грэга это был знак, что где-то есть утечка информации. И он должен был разобраться, откуда она об этом узнала.

– Погодите, погодите, я не очень понимаю. А что такого страшного вы видите в этой истории?

– То, что это правда.

– То есть?

– Эта информация опасна, потому что это чистая правда. Я не собираюсь вам говорить, какой именно пост занимает мой отец, но так оно и есть: французский функционер высокого уровня, сын которого работает на Моссад.

– Теперь я вообще ничего не понимаю. Ваш отец не работает на Моссад? И только один из его сыновей там работает, не оба?

– Да, только один.

– Ну допустим, и кто же из вас – вы или Грэг?

– Я.

– А он тогда кто?

– Вы знали это с самого начала: журналист, занимающийся расследованиями. Всё очень просто: он специализировался на террористических сетях и его, естественно, всегда подозревали в работе на секретные службы, но ничего подобного не было.

– Теперь я совсем запуталась. То есть ваш отец француз? И Грэг? И вы?

– Именно так.

– Но почему тогда Израиль? Ваш отец говорит на иврите, и вы тоже…

– Мой отец специалист по этому региону. Он был… он там работал, когда встретил мою мать. Она израильтянка.

– Как же он встретил врача-педиатра?

– Он просто всегда и везде ездил с сыном. Сам занимался Грэгом и ни на кого его не оставлял. Однажды, когда Грэгу было два года, им пришлось посетить детскую неотложку, где в этот день дежурила моя мама.