Это словесный фонтан изливался со скоростью, сильно затруднявшей восприятие, а между тем был захватывающе интересен.
– Умеет ли синьор стрелять?! О, мадонна! Да синьор Роберто неподражаемый стрелок, волшебный, лучше Вильгельма Телля! Он воевал под знамёнами Гарибальди! Он всех потрясал своей храбростью! Да я Вам покажу…
Тут толстяк замолчал и дал мне опомниться. Но не надолго: вскоре перед моим лицом замаячила открытая коробочка с бронзовой медалью «За воинскую доблесть». Я постарался изобразить изумление и восторг.
– Кого ещё? Синьору Терезу. Выдумал какую-то гадость, но она отказалась платить. Какую гадость? Не знаю.
– Есть ли у моего хозяина оружие? Да я Вам сейчас покажу…
У хозяина нашлись два превосходных револьвера, ничего общего не имеющих с дамской игрушкой, сыгравшей столь странную роль в этой истории. Я вспомнил, что не спросил об оружии синьору Ангиссолу.
– А Вашу хозяйку Паркс шантажировал?
Молодой слуга был явно шокирован:
– Моя госпожа – невинная девушка, она никогда не делала ничего плохого.
– А оружие у неё есть?
– Нет.
Он разговаривал с каким-то странным акцентом. Но мне было не акцентов слуг.
В коридоре я попытался осмыслить услышанное. В известном романе Дюма «Граф Монте-Кристо» есть прекрасная сцена, когда гостиничный слуга кричит: «подать карету ко дворцу»! Это грубая ложь, потому что подают дрянную телегу к дрянной гостинице, но ложь эта основана на правде: ведь транспортное средство подают к месту проживания. Насколько сильно приврал слуга в своих рассказах? Отчасти об этом можно судить по медали: никаких сверхъестественных подвигов этот Роберто, понятное дело, не совершил, иначе бы ему дали золотую медаль или Савойский военный орден. Но штабным писарям медаль «За воинскую доблесть» не вручают – значит, всё же участвовал в боях. Все англичане знают, что актёры и учёные – трусы и слабаки, но этот Кассини, наверное, был неправильный актёр. Или медаль у него фальшивая?
Ещё примечательно, что Паркс отказался драться на дуэли с этим Роберто, но дрался с майором Рейс-Морганом. Но это как раз понятно: одно дело – какой-то итальяшка, другое – английский джентльмен.
Затем я постучался в дверь номера, где обитали, согласно записи в гостиничной книге, «сеньор Октавио Ларраньяга с женой, сыном и служанкой». Почему «сеньор»? Он малограмотен?
В комнате находились две женщины: одна молодая, смуглая и скуластая, с замедленными движеньями; вторая – пожилая и толстая, с усиками над губой. На коленях у молодой лежал младенец. Она говорила медленно, не совсем правильно выговаривая слова, представилась:
