Впрочем, я отвлекся. Единственным спасением, решил я, будет окно и водосточная труба рядом с ним. Отвернув шпингалеты, я вскочил на подоконник и кинул последний взгляд на моих работниц. От шума они проснулись. Сидя на матраце в своих трогательных ночнушках, потирая заспанные глаза, они выглядели в этот момент так мило, что я чуть было не решил плюнуть на все и остаться. Но уже в следующую секунду в дверь забарабанили, и наваждение отступило. Ухватившись руками за водосточную трубу, я шагнул из окна и заскользил вниз – оставляя позади надежды, мечты о стабильности, секс, уют, комфорт и – главное – собственный бизнес. А вместе с ним – около сотни нераспроданных прекрасных джинсов «прямо из Швеции».
Кажется, они стреляли мне вслед. По крайней мере, что-то несколько раз хлопнуло у меня за спиной. Ха! Как сейчас помню тот миг: чеченцы орут из окна, во всем доме повключали свет, и уже кто-то из соседей грозится вызвать милицию. А я – полуголый и босой – несусь что есть мочи по московскому асфальту, не имея равно ни планов, ни перспектив. «К чему я в конце концов прибегу? – помню, подумал я в тот момент. – Что будет происходить дальше, если сейчас у меня нет даже собственных ботинок?».
И тут рядом со мной на дороге притормаживает этот белый пижонский «Мерседес», боковое стекло опускается, и кого я там вижу? Я вижу там чувака, с которым мы вместе поступали в театральный – только его взяли, а меня нет – и выглядит он ну точь-в-точь как Марчелло Мастрояни, те же тонкие усики и такой слегка насмешливый взгляд, и зовут его Алеша Шнеерзон – я запомнил это, потому что когда-то продавал ему джинсы.
И теперь он смотрит на меня поверх своих темных очков и улыбается, и спрашивает:
– А совершенно случайно, молодой человек, вас не надо никуда подвезти?
Что за дела? Конечно надо! Я прыгаю в машину, мы срываемся с места и оставляем чеченцев в прошлом.
Алеша Шнеерзон – да, именно так. Единственное чадо у двух богатеньких родителей. Голубая кровь. А в придачу – отдельная квартира в центре, рестораны, машины, девочки, лучшие места на модных концертах, лучшая одежда, лучшее обращение – короче, полная, стопроцентная комплектация.
Алеша везет меня прямиком на ужин в «Пушкин», а по пути выдает рубашку и туфли. Уже там, в ресторане, в ожидании фуа-гра, он неожиданно наклоняется ко мне:
– А что, – говорит он, – Если я вложусь в твой бизнес?
Вопрос застает меня врасплох, потому что до этой минуты мы ни слова не сказали друг другу о каком-то там бизнесе. Да, по правде говоря, мы вообще только парой слов и обменялись за всю дорогу.
