Участь одежды, скрыть происхождение которой Полине не удалось, оказалась еще более не завидной. Полина затолкала ее в обычные полиэтиленовые пакеты и выставила их на улицу, рядом с круглосуточным магазином. Почти сразу же пакеты подобрали бомжи, и теперь в районе, тот тут, то там можно было встретить этих уродливых, опустившихся людей, восседающих или валяющихся прямо на асфальте в платьях с перьями от «Баленсиага» или в сложных плащах от «Марджелы». Они выглядели, как странный десант, появившийся из параллельной реальности, и, встречая их, Полина всякий раз усмехалась – криво и недобро. Это был момент ее локального триумфа, ее мелкая месть высокой моде, так безжалостно и беспардонно отринувшей ее и превратившей в ад ее мечты.
В свою очередь, корпорация «Луи Вьюиттон» стала ее личным кошмаром. Она представлялась Полине этакой тысячерукой, лишенной четких контуров субстанцией – темной и злой одновременно. Субстанция занимала собой все больше пространства в ее жизни, она проникала через интернет, телевидение, газетные статьи и теперь – через длинного нелепого курьера, принесшего письмо с уведомлением о готовящемся суде. Если субстанцию не остановить, очень скоро она поглотит и саму Полину, и та превратится с ней в одно целое, станет частью этого темного, вязкого, копошащегося мирка.
Полина размышляет над этим, глубоко затягиваясь сигаретой. Она стала курить после парижской истории, но, стремясь оградить себя от любых ассоциаций с модой, даже сигареты выбирает нарочито неженские и немодные. Никаких тонких длинных штучек. Никаких мундштуков. Полина курит крепкий синий «Галуаз», и количество выкуриваемых ей сигарет ежедневно растет.
Гонконг, район Юньлон, швейная фабрика
– Ну, и что бы вы сказали, если бы открыли глаза в своей постельке и увидели, что к вам крадется с ножом огромный чеченец? Что бы вы сказали, а?
Молодой человек явно вошел во вкус, и видно, что, рассказывая о своей жизни, он вновь ярко переживает ее события. Его голос становится громче, на щеках появляется румянец, а сигара, давно забытая, по инерции зажата между пальцев и источает невероятно отвратительный запах.
Впрочем, его громкий вопрос остается без ответа, потому что сразу же после того, как он был произнесен, звучит сирена, возвещающая о конце рабочего дня. Китайские девушки как по команде прерывают работу и начинают молча собираться. Они аккуратно вешают синие рабочие халаты на вешалки рядом со станками, поправляют волосы, берут свои маленькие однотипные корзинки, в которых принесли обед, и гуськом направляются к выходу.
