Он думает, кто бы это мог быть, с той стороны двери? И что ему нужно? Федор отчетливо помнит, что отдавал квартплату за грядущий месяц своей квартирной хозяйке, а еще – показывал ей оплаченные счета, улыбался и в мыслях желал спровадить ее побыстрее – одним словом, решает он, звонивший не может быть квартирной хозяйкой. Проблема квартирной хозяйки была решена два дня назад.
Успокоенный, он вновь закрывает глаза и надеется, что сон сейчас вернется. Однако неизвестный визитер не намерен сдаваться – мерзкие трели дверного звонка раздаются вновь и вновь.
Девушка? «Это же может быть девушка?», – тешит себя благостной мыслью Федор. Та – в изящной шляпке и маечке, похожей на тельняшку, из вчерашней «Солянки». Он видел, как она на него смотрела. Он помнит, как она с придыханием, поддевая ногтем одну из лямок своей майки и сбрасывая ее с плеча, просила сфотографировать ее. Что если это она? Явилась требовать фотографии? Федор морщит лоб, но не может вспомнить, согласился ли он в итоге сделать ее фото. Очень может быть, что нет. Но ему хочется думать, что это она, и этим утром она будет как нельзя кстати – со своим теплом, белыми худыми ножками и воркующим голоском. Она будет как лекарство, как бомбардировка любовью – она будет осязаемым человеческим существом, потому что, если быть до конца честным, то Федор Глухов разбит и подавлен, и он до сих пор не может понять, где граница между реальностью и наркотическим дурманом. И сейчас – едва проснувшись – он клянет, что есть силы, человека, подсунувшего ему вчера это чертово ЛСД.
Хромая на затекших ногах открывать дверь, Федор мельком заглядывает в зеркало. Его лицо кажется ему вполне удовлетворительным, но вот то, что происходит дальше, отнюдь не удовлетворяет его.
Все дело в том, что когда Федор Глухов, фотограф, распахивает дверь, то обнаруживает там неизвестного человека скользкой европейской внешности в сером костюме от «Ива Сен Лорана». И он, этот человек, тычет ему в лицо каким-то зловещим удостоверением и орет, выплевывая Федору в лицо маленькие брызги слюны:
– Ю АР АНДЕР АРРЕСТ!
– Что? – Федор пятится вглубь квартиры, спотыкается, роняет спиной какую-то вещь. – Что вы такое говорите?
Человек наседает – его удостоверение в вытянутой руке едва не касается переносицы Федора, и все это выглядит так, словно снимают фильм про экзоцризм, где священник, ткнув в нос помешанного священной Библией, изгоняет из того дьявола. Только священники не матерятся в этих фильмах, а человек с удостоверением матерится, да еще как, и видно, что именно эта часть работы – та, где начинается интернациональная, понятная всему миру матерщина – и доставляет ему особенное удовольствие.
