Часть вещей сделаны настолько изящно, что под ногами Полины начинают немедленно разрушаться. Пайетки брызгами разлетаются в стороны от платья «Шанель», тяжелые накладные плечи пиджака от «Баленсиага» сминаются, теряют форму и вид, майки из «Эйч-Энд-Эм», безжалостно выдергиваемые Полиной из общей кучи, расходятся по швам, когда зацепляются за обруч из павлиньих перьев от «Кензо» – последний тоже не страдает долговечностью, при очередном резком движении Полины он трескается, переламывается пополам, и от этого одно из перьев печально накреняется к полу, словно труба тонущего парохода.
Этот похоже на грандиозный театр уничтожения. Вещи, над которыми кропотливо работали десятки людей, воплощение утонченной мысли, экспонаты завтрашних выставок о моде и мечта миллионов девиц по всему миру, умирают в безвестности московской квартиры. Подобно фотографиям, брошенным в огонь, они теряют цвет, контуры и скукоживаются до состояния черных комочков, в которых не остается ничего от их первоначального, почти мистического смысла.
Не обнаружив чеков в одежде, Полина перебирает содержимое журнальных полок. Затем она проделывает то же самое с книжным шкафом, шкафчиками с косметикой и шкафом для постельного белья. Последнее – явно бессмысленно, потому что постельное белье не ездило с ней во Францию. Полина понимает это, но не может остановиться. Она сваливает на пол кожаные подушки дивана, сдергивает плед, вытряхивает записные книжки и, наконец, опускается на четвереньки и ползет в ванную и на кухню, по пути заглядывая под мебель. Когда разгром квартиры достигает своей кульминации, а результата по-прежнему нет, она решается на последнее – заглядывает в мусорное ведро. Возможно, убеждает себя Полина, домработница могла оставить чеки вместе с мусором. Здравый смысл решительно отвергает эту версию и оказывается прав: домработница – профессионал своего дела и по завершении уборки всегда оставляет ведро пустым. Полина в изнеможении опускается на пол. Она старается дышать ровно, низом живота, как ее учили на курсах китайской гимнастики. Она отчаянно пытается понять, что делать дальше.
«Луи Вьюиттон»! – осеняет ее. – Ей нужно ехать в «Луи Вьюиттон»!» Полина рывком поднимается на ноги, сбрасывает с себя майку «Диор», меняет ее на черный мешковатый свитер «Рик Оуэнс», который, не глядя, выуживает из кучи одежды, небрежно закалывает волосы, зашнуровывает кеды – конечно, это классические белые «Конверс» – и выбегает за дверь.
