Они грузили ящики с контрафактом в мини-вэн на заднем дворе. Весь персонал бутика был там – продавцы, смотрители залов, даже уборщица – и по всему было видно, что ребята очень спешат. Тут-то мы и заявились, бряцая оружием и отсвечивая бронью. Со стороны можно было подумать, что мы идем на захват Бин Ладена, не меньше, но по правде говоря – для персонала «Луи Вьюиттон» этот спектакль был самое то. Никто из них – кроме, разве что, громилы-охранника – раньше не сталкивался с подобным. Поэтому, увидев наше шествие ряженых, все моментально обделались. Не нужно было быть большим умником, чтобы понять: они готовы сдать с потрохами виновных, невиновных, маму, папу и всех родственников вместе взятых, лишь бы отвратить от себя этот кошмар.
«Высылайте автобус, – приказал по рации старший полицейский. – У нас столько народу, что хватит на целый футбольный клуб».
Мы повесили табличку на дверь магазина – «Закрыто по техническим причинам». Я предложил еще оцепить периметр яркой заградительной лентой – для пущего эффекта и в назидание остальным, но тут полицейские пошли на принцип. «Это лишнее, – сказал их главный. – Если потом «Луи Вьюиттон» вкатит иск за подрыв репутации, кто найдет нам новую работу? Интерпол? Или, может быть, Пушкин?». Пушкин – это главный русский поэт, шеф. Вы будете смеяться, но он был наполовину негр (я надеюсь, отчет пометят грифом «секретно», и мне не придется объясняться за слово «негр» – ведь так, старина?).
В автобусе мы еще раз объяснили задержанным, чем все может для них закончиться. «Подделка, сбыт в особо крупных, предварительный сговор – все это годы, долгие годы тюрьмы, ребятки, – сообщил я через переводчика. – Так что звоните родителям и говорите, чтобы к ужину вас не ждали».
Это была стандартная полицейская прессовка, не более. Любой приличный уголовник посмеялся бы над ней. Но у нас в машине была целая толпа хороших мальчиков и девочек. Все они надеялись связать свою жизнь с миром моды, мечтали о разных глупостях и в страшном сне не могли представить, что будущее придется провести в компании зеков – чередуя лесоповал с насильственным сексом. Нужно было видеть, как трогательно они размазывают слезки по своим щечкам и клянутся в своей невиновности. В какой-то момент мне даже стало их жалко. Вы может быть, не способны в это поверить, шеф, но во мне тоже живо доброе начало. Поэтому я дал хорошим девочкам и мальчикам шанс.
«Если вы действительно не виновны, – сказал я. – И действительно, понятия не имели, что лежит в ящиках, которые вы таскали, тогда скажите мне: кто заставил вас грузить их в мини-вэн?».
