Последние несколько дней Федор провел дома, в одиночестве, отпаивая себя зеленым чаем и пытаясь отойти от кошмаров, случившихся в его жизни один за другим. Речь идет о галлюцинациях – хотя Федор совсем не уверен, что было галлюцинацией, а что нет – выразившихся в том, что к нему поочередно заявились Карл Лагерфельд и сотрудник Интерпола.
Сейчас, когда он впервые оказался в людском обществе после добровольного заточения, слова льются из него непрерывным потоком. И тот факт, что девица абсолютно не желает поддерживать разговор, его нисколько не смущает.
– Вообще-то за последние пару лет здесь немногое изменилось, – говорит он, провожая взглядом известную телеведущую, фланирующую с клатчем «Шанель» в руках. – В то время, как весь мир следует тенденции скрывать яркие этикетки и заставлять окружающих разгадывать, что на них надето, в Москве все остается по-прежнему. В почете такие наряды, которые прямо-таки кричат о том, кто их создал. «Посмотрите-ка на меня! – призывает нас вон тот клатч. – Я – «Шанель»!» «И на нас! – поддакивают туфли. – Нас создал Кристиан Лубутен!». Владельцы всех этих вещей абсолютно уверены, что имена дизайнеров прибавляют веса и им самим, не понимая, как нелепо это выглядит на самом деле. В конечном итоге, это тоже самое, что закатать себя в золотую фольгу – только лишь для того, чтобы показать всем, какие крутые денежки у тебя водятся…
Внезапно Федор Глухов замечает в толпе фигуру, кажущуюся ему смутно знакомой.
– Мать моя! Неужели мои глаза не врут! Господи, она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО решилась сюда прийти…
Он вскакивает с места и приподнимает солнцезащитные очки, чтобы лучше разглядеть происходящее. Прямо на него в окружении нескольких телохранителей, в платье, сочетающим в себе все цвета радуги, из которого тут и там торчат диковинные перья, движется певица Наташа Королева. В полшаге от нее идет одетый в смокинг длинноволосый красавец-муж.
– Вот кому нужно законодательно запретить прикасаться к дизайнерским вещам, так это ей, – ошеломленно шепчет Федор. – Я слышал, этот фокус удалось провести с Викторией Бекхэм. Почему бы не повторить его еще раз?
– Знаешь, парень, – неожиданно произносит красноволосая девица. – Хоть ты и сумасшедший, но вот тут я с тобой совершенно согласна.
Москва, Пушкинская площадь, митинг зеленых
Полина много читала о том, что полицейские могут действовать жестко, но сама убеждается в этом впервые. Она – на митинге радикальных зеленых, стоит на трибуне и с воодушевлением призывает народ отказаться от покупки одежды известных брендов.
