«А в чем суть проверки? Что делать понадобиться?», – поинтересовался Дмитрий, чуя подвох и близившийся провал.
«Увидишь».
Следующая сцена разворачивалась в заброшенном просторном ангаре. Он кишел преступниками, ведь каждый приехал посмотреть на посвящение Дмитрия в главную группировку. Все шептали между собой:
«Говорят, он участвовал в чистке дома Боцмана и там главный его заприметил».
«Почему он нас туда не взял?! Мы бы ему показали настоящий налет спецназа. Ноги и руки помнят года службы. Не так ли парни?»
«Даже если он и попадет в группу к главному, то долго там не продержится. Больше двух месяцев никто не жил, будучи близко к главному. Видимо, он их и убирает, потому что те сторону мусоров выбирают».
Дмитрий нервничал, и это бросалось в глаза. Наконец состоялось появление главного. Все урки приветствовали его будто короля. Он же самостоятельно вытащил какого-то сопливого подростка из багажника машины, на которой туда прибыл. Мальчишка плакал и молил о пощаде, но «Наполеона» нытье того лишь только приносило ему наслаждение. Главный держал парня за связанные руки, которые затекали над головой последнего, и прокричал:
«Этот сопляк побил нашего курьера и забрал товар. Захотел почувствовать себя бандитом. Вот только он не такой, а обычный слабак. Из-за него мы лишились прибыли. За такое следует карать. Поэтому сейчас новичок покажет нам свою преданность и мужество. Вперед».
«Наполеон» сунул Дмитрию в руки пистолет. Он стоял в центре, окруженный аморальными существами, которые жаждали крови. Происходящее напоминало Колизей, правда в том ангаре не было двух гладиаторов. Дмитрий играл роль палача, а того пацаненка приговорили к смерти из-за дурацкой оплошности. Первый явно не радовался своему назначению. Нервы Дмитрия накалились до предела. Перед ним стояло два выбора: остаться человеком или выполнить задание посредством выполнения преступных приказов. В его понимании второе явно проигрывало первому с большим отрывом. Но гул обезумевшей толпы мешал принять ему правильное решение. Мешканье не нравилось главному, он видел нерешительность Дмитрия, и это выдавало его. Но парень не захотел потакать «Наполеону» и играть роль линчевателя, поэтому дуло пистолета он направил на главного виновника всех бед – мужчину низкого ростом. С выкриками «педофил» и «убийца» Дмитрий выстрелил в главаря. В милиционера сразу полетели обоймы пуль.
«Наполеон» пролежал некоторое время, скошенный выстрелом. Но потом встал с диким кашлям и протяжными криками от боли. Выдохнув полную грудь и придерживаясь за ребра, главарь произнес громко, чтобы все его услышали:
