– Ну что? Кажется, справились, – сказал довольно Петр Семенович, разминая запястья Нине Михайловне.
Та сидела, по-прежнему, привалившись спиной к стене, как безвольная кукла. На ногах в районе колен и лодыжек виднелись красно-синие кровоподтеки. Когда Макс снял с ее ног проволоку, она даже не пошевелилась, не попыталась подтянуть в себе ноги, чтобы как то их размять. Просто сидела, безучастная ко всему. Петр Семенович дышал в ее раскрытые ладони, массировал своими большими широкими пальцами ее тонкие, как у птички, запястья и пытался растормошить ее сознание своим нарочито бодрым голосом.
– Нинусь, ну смотри, все ж хорошо, мы освободились. Ну, Нинусь.
Света глянула на маму и подумала, что та даже, наверное, не поняла, что ей развязали руки и ноги.
Макс поднялся на ноги и принялся мерить сарай шагами. Три шага вперед, пять шагов вправо, и обратно. Ноги затекли и поначалу не хотели слушаться, Макс чувствовал себя как на ходулях, но силой воли заставлял себя их переставлять. Правая – шаг вперед, и чувствуя как, от напряжения, скрипят кости и натягиваются сухожилия и мышцы, Макс делал шаг вперед правой ногой. Теперь левая – снова скрип костей и звенящий звук в ушах от натянутых жил, шаг вперед левой ногой. Спустя несколько минут, Макс уже довольно бодро кружил по сараю.
– Светка, давай теперь ты, – и, ухватив Светку за плечо, одним рывком поднял ее с пола.
То ли потому что Светка меньше времени пробыла связанной, то ли потому что она женщина, а женщины, как известно, мягче и гибче, но у нее проблем с ходьбой не возникло. Она несколько раз подняла и согнула в колене то одну ногу, то другую, сделала пару наклонов вперед и довольно спокойно обошла несколько раз по внутреннему периметру сарая. Следующим на ноги подняли Петра Семеновича. Макс и Света, поддерживая его под руки с двух сторон, помогли сделать несколько шагов. Дальше он сам, держась за стену, принялся кружить по сараю, как тигр в клетке. Мама, Нина Михайловна, по-прежнему сидела с таким видом, как вроде все происходящее в сарае, ее не касалось. Макс подошел к ней и приподнял, пытаясь поставить на ноги. Как только он отпустил ее, безвольное тело обмякло, колени подогнулись и она осела тяжелым кулем на бетонный пол.
– Мам, давай, чего ты, – четко произносят слова, сказал Макс и опять предпринял попытку поставить Нину Семеновну на ноги.
