Света проснулась внезапно, как от толчка, ей даже почудилось, что кто-то стоит рядом и трясет ее за плечо. Но в квартире, кроме нее, никого не было. Света лежала в своей кровати, и неприятные ощущения одолевали ее. Описалась что ли, со стыдом подумала Света. Она откинула одеяло и уставилась на темное пятно растекшееся вокруг нее. Матрац был мокрый, как и простыня, и одеяло которым укрывалась Света и летняя пижама, в виде маечки и шортиков с расшитыми узором бурыми мультяшными мишками. О, блин, – выругалась Света, – только этого не хватало. Хорошо, что дома никого нет. Покидав все мокрое в стиральную машинку, Света вытащила на балкон матрац, пусть сохнет на вечернем солнце.
Приняв душ и накинув легкий халат в розовых фламинго, Света пришла на кухню и прислушалась к себе. Не тошнило, голова не болела, только небольшая слабость. Света подошла к зеркалу, внимательней присмотрелась и отпрянула. Из зеркала на нее смотрела Света, но не такая, какой она себя помнила. Теперь она выглядела почти красавицей, цвет глаз потемнел: из серо-зеленого стал цвета темного янтаря, взгляд более выразительный, волосы будто выросли за ночь и стали более насыщенного каштанового цвета. Такой себе Света нравилась больше.
«Макс», – молнией пронеслось в ее мозгу. «Абонент не доступен», все также талдычил механический оператор в телефонную трубку.
Надо ехать к Максу. Как? Вызвать такси. Обрывочные и неясные мысли теснились у нее в голове. Случайно взгляд Светы упал на кулинарную книгу. Нет, не может быть. Она же выглядела старой. Книга как побывала в типографии: чистенькие беленькие страницы, никакой плесени, никаких пятен, края страниц ровные, бумага плотная, картинки четкие. Света присмотрелась. А это что? Пометки какие то… палочки…точечки…Света взяла книгу в руки и поднесла ее к свету настольной лампы чтобы лучше разглядеть пометки, и тут кто-то или что-то ударило ее сзади по затылку.
– Блин, давай, шевелись, скорее, пока они не очнулись.
– Да хоть бы и очнулись, похер, руки-ноги связаны, что они нам сделают.
Света ощущала на глазах давящую повязку, наложенную так туго, что ей казалось, что глазные яблоки сейчас лопнут как гнилые сливы и потекут по щекам. Из под плотной повязки никак не разобрать, день сейчас или ночь. Рядом кто-то ворочался, стонал и кряхтел. Во рту Света ощутила вкус пыльной затхлой тряпки. От этого вкуса ее затошнило. Руки и ноги связаны.
Совсем рядом разговаривали шепотом трое, две женщины, одна постарше, другая помладше и один мужчина. Разговаривали они тихо и неразборчиво. Света почувствовала, как ее взяли за руки и за ноги и понесли. Голова Светы, свесившись вниз и безвольно болтаясь, ударилась обо что-то твердое, похоже, что ее, не сильно церемонясь, перенесли через порог и внесли в помещение.
