Снились ей ее тетя Поля и дядя Леша. Стоит она на берегу реки и смотрится в свое отражение в воде. Волосы у нее каштановые, отливают золотом в лунном свете, распущенные, длинные, ниже поясницы, одета на ней белая длинная то ли старинная рубаха, то ли современная ночная сорочка – не разобрать. Босая, руки холодные и мокрые. А на другом берегу стоят они – тетя Поля и дядя Леша. Только тела их наполовину в земле и они тянутся руками вверх и к ней и просят, чтобы она помогла им, вытащила их из земли, а земля, засасывает их все глубже и глубже, вот уже и груди не видать, плечи опускаются, точно кто-то вдавливает их со страшной силой в землю. Шея, голова, растопыренные пальцы вытянутых вверх рук тети Поли исчезают под землей, а за ней пропадает и дядя Леша. Как вроде и нет никого, одна она здесь стоит. И ни моста, ни брода, как попасть на тот берег. Может их можно еще спасти. И внезапно внутри своей головы женский визг выкрикивающий слова: «Нельзя! Поздно! Беги! Беги!» Светка разворачивается спиной к реке и оказывается лицом к лицу с высоким кустарником, а голос в голове подгоняет, и вот она бежит прямо в кустарник, колючие, голые, цепкие ветки кустарника вырывают у нее куски из рубахи и клочья волос, царапают руки и ноги, норовят выколоть глаза. Светка, закрыв глаза руками, бежит, не разбирая дороги, в спину начинает дуть резкий холодный ветер и вдруг земля под ногами заканчивается и она летит в обрыв. Умерла, в страхе думает Света. Но нет, она удачно приземляется на мягкую сырую почву и видит, что снова она стоит у края реки, а на берегу напротив тетя Поля и дядя Леша в земле по пояс, зовут ее на помощь. Света кинулась в реку, вода холодная, слишком холодная для лета, как в прорубь нырнула, ноги свело от холода. Когда вода достала до груди, Света задохнулась, холод сжал ее легкие в маленький сдувшийся шарик. Света легла на воду и поплыла. Дыши, дыши, – приказывала себе самой Света. Пока она доплыла на противоположный берег, тетя поля и дядя Леша скрылись под землей. Несмотря на то, что земля сырая, никаких следов, кроме своих, Света на том берегу реки не обнаружила. Она очень замерзла, мокрая тонкая ткань рубахи налипла на голое тело, подол развевался как парус, она обхватила себя руками, надеясь согреться, но тонкие холодные руки не грели. Она чувствовала, что слабеет, отдавая последнее тепло тела во враждебное пространство вокруг нее, опустилась на землю, свернулась калачиком и умерла.
