«Интересно, отчего, – думала она, – ведь в этом месте нет ничего особенного, никакого чуда и магии. Обычное кафе на наполовину зарытом этаже старого хрущевского здания».
«Вот именно: здесь ничего особого нет, а значит, нет угрозы. Мы в безопасности», – слышала она успокаивающий, снижающий тревогу внутренний голос.
Она не знала слова «нет», ей было чуждо чувство отчаяния, она всегда стремилась бодрить окружающих, ей не сиделось на месте, и нужен был повод или удивительный вид, чтобы отвлечь ее и заставить остановиться, задуматься, хотя удивить ее всегда было легкой задачей. Для нее, как для ребенка, мир казался неузнаваемым, безграничным и полным интересных вещей, которые еще не изучены. На деле она могла встретить за сутки три раза одного человека и ровно три раза пожелать ему доброго утра, дня или вечера, а сколько после этого задать любопытных вопросов, расспросить, как дела, словно за эти часы изменилось полмира. Но она никогда не получала ответов, а только воображала, что это случилось.
Тим сидел напротив тускло окрашенного окна, замазанного по краям противно бирюзовой краской. Быть может, где-то там, за стеклом, мир все так же играл контрастом и красками, но человек, сидевший внутри белой городской больницы, не желал и видеть хоть каплю солнечного света и, тем более, режущего глаз яркого цвета.
Перед его глазами, на старых белых кирпичиках здания, висели картины в золоченых рамах, тоскливо напоминающие о прошлом. На одной из них возвышался хвойный лес, а по щебню стелилась железная дорога.
Она стояла на краю обрыва – возвышения, когда-то давно построенного для железной дороги. Пронзительный ветер трепал непослушные белые пряди волос, неаккуратно собранных в маленький хвост. Тридцать четвертый километр – так назывался этот населенный пункт, точнее, то, что от него осталось, – совсем опустел: сломанные бревенчатые дома, брошенные, несколько раз промокшие дрова, поваленные столбы с электропроводами, заросшие травой тропинки, серые тона мощеных улиц, зеленый сетчатый забор, отделяющий искусственно созданное возвышение, на котором и наблюдала Паулина за всей картиной. За ее спиной стоял старый локомотив с тремя вагонами. Этот поезд уже никогда не поедет: его конечная здесь, и здесь же он отдаст свои последние силы.
Пока Паулина оглядывала окрестности в поисках людей, Тим тщательно исследовал последний вагон.
