– Я добрый дух, что несет радость и тепло в этот мир.
– Конечно, – протянул он. – Тогда я могу забрать это у тебя.
Тим схватил оставленную ею чашку супа.
– Отдай! Я хочу есть, – она тянулась за его рукой, пытаясь выхватить драгоценную для нее порцию, но тщетно.
– Не соизволит ли госпожа дух оставить еду людям, ведь вам, существам нематериальным, человеческая пища не по вкусу.
– Что ты хочешь?
– Признайся, Паулина, что ты человек.
– Ладно, Паулина – человек, а теперь отдай мне мой суп!
– Вот и славно, держи. – Он вернул ей чашку, а потом направился к стоявшей рядом палатке.
– Куда ты? – с полным ртом пробубнила она.
– Если хочешь, и дальше мокни, а я иду спать, в тепло.
– Останься, и я поделюсь с тобой супом, – молила его Паулина, явно не желая ни покидать удобное место у костра с котелком, ни оставаться одной среди мрачного леса.
– Костер почти потух. Доедай и иди спать, а я на боковую.
– Говоришь, как настоящий капитан морского судна.
– Поторопись, иначе вскоре утонешь в этом море небесных слез.
– Так точно, капитан Тим!
– В твоем духе выдумывать прозвища. Я теперь и капитан.
– Так точно!
– Тогда не пренебрегай моим советом. – И с этими словами он вошел внутрь, застегнул молнию входной двери палатки.
Зайдя в палатку, он надел все теплые вещи, что у него были, но холод и влага так и дальше пробирали до костей. И тогда Тим, смирившись проигранной битве с ночным холодом, укутался в свой спальный мешок.
– Капитан, значит, – улыбаясь, повторял он, медленно впадая в теплую пелену сна.
Душа его не видела границ просторов Великой Золотой равнины. Высокая трава скрывала его стаю от глаз куда более опасных хищников. Тим больше не помнил себя человеком, на момент сна он полностью погрузился в роль вожака волчьей стаи. И этот сон был так прекрасен, пока не пришли они, браконьеры, люди, от которых остались лишь тени.
– Не-ет! – кричал, очнувшись, Тим, не желая видеть, как забирают жизни на его глазах, как гонятся и за его собственной душой.
– Это и значит быть вожаком, капитаном? – приподнявшись, он схватился за голову, пытаясь отделить реальность от сна. Еще недавно он совершенно не помнил, кто он, а теперь все воспоминания нахлынули на Тима разом, сбивая его разум, как цунами.
– Паулина! – заметил он, что ее нет, а второй спальник лежит нетронутым.
В спешке расстегнув дверь палатки, он выбежал на улицу. Костер давно потух, вдали розовело небо. Девушка лежала уснувшей прямо на том бревне, ее кожа была бледнее обычного, губы синие, как лед глубокого озера.
