За месяц с лишним Магда привыкла к брезентовой маске. Дышать, конечно же, было тяжело, но без противогаза – вообще невозможно. Трупная вонь не только вызывала першение в горле и резь в глазах, но натуральным образом душила. Попробовав разок поработать без него, немка уже через минуту едва не упала в обморок. И это при том, что на дворе февраль, и температура ещё ни разу не поднималась выше 15 градусов мороза.
Поправив толстые перчатки, фрау Беккер вошла в периметр.
Лагерь был крошечный, 70х70 метров или даже меньше, два забора из колючей проволоки, четыре вышки по углам, и всё.
Внутри не было ни одной постройки. Немцы держали пленных под открытым небом, один раз в день давая очень небольшое количество еды, или, скорее, пищевых отходов и немного воды. Магда даже была бы рада поверить в то, что всё это – ложь русских, чтобы очернить высшую расу, если бы сама не вынимала из этого ужаса полуразложившиеся трупы солдат. Лагерь функционировал до января 1942, пока командование группы армий "Центр" не приняло решения о ликвидации всех лагерей военнопленных на территории Рейхскомиссариата «Восток». Те 476 парней, которых расстреляли из пулеметов сквозь колючую проволоку поднимать было проще всего: трупы хоть и сгнили за год, зато одежда по большей части уцелела, и держала вместе полужидкую плоть.
А вот дальше пошло хуже: от воздействия всего и вся одежда более ранних мертвецов сгнила и рвалась при попытке поднять за неё.
Хельга, исполнявшая функции бригадира, сбросила с плеча сумку с чёрными полиэтиленовыми мешками. Собственно, работа бригады заключалась в извлечении тел из склизкой жижи – незамерзающей смеси грязи, испражнений и трупных выделений, складывании их в мешки и маркировке. Хельга на каждом искала солдатский медальон, переписывала его номер на мешок и запаивала пакет специальным прибором. Трупы без жетонов складывались отдельно: русские перед самой войной умудрились имплантировать каждому военному в бедренную кость по крошечной проволочке с личным номером. Безымянных отвезут в специальную лабораторию и там извлекут металл. Погибший обретёт имя, а семья – героя.
Отойдя чуть в сторону, чтобы не мешать оставшимся, они жадно скурили по папиросе, а затем зашли в палатку. Ангелика, самая старшая в их отряде и от того взявшая на себя обязанности вечной дежурной, поставила перед ними кружки с горячим чаем.
– Ну как вы, дочки? – Ангелике было 62 и 40-45 летних товарок она называла именно так. Русские не брали на работы женщин старше 55, но она как-то упросила коменданта Гамбурга , понимая что в противном случае двух сыновей она уже не увидит никогда.
