Проснулся он только на аэродроме от громкого гула работающих двигателей самолета. Машина остановилась прямо возле трапа. Кармуков почему-то не удивился тому, что его привезли не к зданию Института. Сам открыл дверцу и вышел на свежий воздух. Сопровождающий офицер вновь без лишних слов, а только жестом руки предложил подняться в авиалайнер.
Длинный салон был почти пуст. Василий насчитал лишь с десяток человек, разместившихся в передней части. Все оказались незнакомцами. Стюарт предложил занимать любое свободное место. Кармуков уселся, пристегнулся ремнем безопасности. Через несколько минут самолет уже набирал высоту. Василий пристально всматривался в иллюминатор, пытаясь разобраться, с какого аэропорта он вылетел. По каким-то, показавшимся знакомыми очертаниям яркой ночной иллюминации населенных пунктов и автодорог он решил, что внизу остался «Чкаловский». Никто ничего не объяснял. Кармуков понимал, что произошло нечто невероятное, раз он понадобился. «Что гадать?! Надо хорошо выспаться и прийти в форму, пока летим», – сказал он сам себе и, согнув ноги в коленях, улегся поперек трех кресел своего ряда…
Через несколько часов Василий прибыл на Байконур и спустя час уже находился в удобном кресле за небольшим журнальным столиком в гостиничном номере профилактория «Космонавт» в окружении нескольких человек: офицеров в военной форме, людей в штатском и врачей в белых халатах. С кем-то он был знаком ранее, кого-то видел впервые. На входной двери красовались размашистые подписи космонавтов, которые проводили здесь последние дни перед стартом. Напротив Кармукова по другую сторону стола сидел пожилой человек в строгом черном костюме, представившийся генералом Ивановым, не уточнив из какого ведомства. После каждой своей фразы он делал короткую паузу и пристально, не моргая, смотрел Василию в глаза:
– Ситуация экстраординарная. Пришлось вас доставить сюда. Надо срочно отправить на станцию врача и ученого в одном лице. Изучив с психологами Отряда космонавтов все личные дела, склоняемся к вашей кандидатуре. Если вы согласитесь, старт через два дня. Время терять нельзя. Дело вот в чем.
Здесь генерал сделал длинную паузу. «Ё-ё-ё! – чуть не воскликнул Кармуков от смешанного чувства радостного восторга и одновременно тревоги перед неизвестностью, – Что же там случилось?!» Он слышал, как сильно билось его сердце. От внезапно нахлынувшего волнения усиленного тяжелым похмельем в горле пересохло так, что если б ему сейчас потребовалось говорить, он не смог бы сказать ни слова. Василий взял графин, стоящий в центре стола на стеклянном подносе, и налил себе воды. Генерал дождался, пока Василий большими глотками допил первый стакан, налил еще один и также опустошил залпом. Затем Иванов продолжил:
