– Мудро, – Аня повернулась и посмотрела на Артема. – Когда мы будем продолжать?
– Наверное, уже завтра. Из-за дождя потемнело, и свет не тот. Ты сможешь завтра прийти в это же время?
– Да.
Значит, у них еще будет завтра. Одно завтра на двоих в этой студии. И, может быть, совместный кофе.
– Разрешишь посмотреть, что сегодня получилось?
– Там только общие черты.
– Но себя-то я узнаю?
– Как знать…
Артем кивнул головой, мол, подходи к мольберту, смотри. Аня подошла. Демонстративно сложила на груди руки, наклонила голову, прикусила губу и выдала вердикт:
– В общих чертах, конечно, сходство есть. Волосы мои, плечо вроде тоже мое. Жаль, что куб не уместился. Ты взял очень маленький холст.
– Говоришь как заправский критик.
– А я все время общаюсь с критиками. Критиками обложек и критиками версток. Мы с тобой эти – собратья по несчастью.
В уголках его глаз собрались морщинки. Артем смеялся. Ане тоже захотелось смеяться.
Но зазвонил телефон, и все изменилось. Звонила Ева. Артем пару раз обратился к ней по имени. Ему было не очень удобно говорить в присутствии Ани – это чувствовалось. И он сказал, что перезвонит.
«Когда останется один», – подумала она.
Настроение сразу испортилось, и все то хорошее, легкое и даже близкое, что было здесь еще пять минут назад, – испарилось. И дело не в том, что позвонила женщина. А в том, что позвонила именно она – Ева. Еще в Крыму Аня отчетливо поняла, что Ева что-то значит для Артема. Что она не просто жена друга, а нечто большее. Такие вещи всегда чувствуются, даже если люди ведут себя безупречно. Артем был безупречен. Только вот… о чем он будет говорить с Евой по телефону за закрытыми дверями?
Этот звонок четко обозначил, что нет никакого «давно знакомого». Есть человек, живущий своей жизнью, и есть Аня, которую попросили на время стать моделью для картины. Все.
Дождь за окном закончился. Артем завершил разговор и положил телефон на стол.
– Я пойду, – сказала Аня, оглядываясь в поисках сумки. Ей было трудно встречаться с ним глазами. – Знаешь, я тут вспомнила, у меня на завтра запланировано одно дело, так что с сеансом не получится. Прости.
– Да, я понимаю. На будущей неделе?
– Наверное. Я посмотрю, как там у меня с планами.
2
У нее глаза необыкновенные – серые с рыжими крапинками, словно в глазах веснушки. Артем не сразу их разглядел. Потому что волосы необычного цвета и красивая линия шеи и плеч. Он на это повелся. А оказалось – глаза! И как передать их хитрый лисий взгляд? Места для куба на холсте не хватило. Надо же такое придумать. Артем не собирался писать портрет в полный рост. Он хотел передать поворот головы, взгляд и руку, которая перехватывает на груди ткань. Приглушенный рыжий волос и нежно-голубой шелка. Сочетание теплого и холодного. На портрете она совсем другая. Артем не раз думал о том, что портрет порой может рассказать гораздо больше о человеке, чем слова или даже фотография. Вот и Анна Мальцева сидела сегодня на кубе и покоряла своей зрелой природной красотой и женственностью. Такую красоту не сразу разглядишь, она не сражает моментально, как яркая красота Евы, не уносит за собой, не пьянит. Но все же это красота – самая настоящая.
