Когда-то же это должно закончиться? Вика верила, что закончится. И родителям по телефону рассказывала, насколько все у нее хорошо и что работа бармена прилично оплачивается.
– Но, дочка, как же твоя мечта? Как же журналистика? – робко интересовалась мама, которая ее, семнадцатилетнюю, решилась отправить в Москву на обучение из маленького городка Воронежской области.
В школе Вика писала лучшие сочинения, на ЕГЭ по русскому языку набрала девяносто семь баллов – успех для их местной общеобразовательной невиданный.
– Очень трудно пробиться сейчас в журналистике, но я пытаюсь, – убеждала она маму. Врала. Потому что не пыталась.
Сейчас вся ее жизнь – это бар, пиво, общение с Валей и рисунки на полке от непризнанного гения.
Вика пила на кухне чай, ожидая рассвета. Она боялась заснуть в темноте.
У искусства нет худших врагов, чем торговцы картинами.
Винсент Ван Гог, автор двух циклов картин «Подсолнухи»
1
Сверсткой Аня управилась за три дня, все отредактировала, отцентрировала, завершила каталог присланным этюдом с балконом, а в начало вставила хвалебную статью Пересвистова и даже ее прочитала. И даже с ней согласилась. Все так. Артем Вольский – очень талантливый художник.
Готовую верстку она отправила на согласование и, пока ждала ответа, занималась другими заказами: сражалась с обложкой, которая все никак не получалась, разрабатывала оформление для историко-литературного исследования (авторской версии самоубийства Маяковского).
Ответ пришел только через два дня. Верстку каталога для итальянской выставки Вольский утвердил, теперь все материалы уйдут в типографию. За эту неделю, кроме его скупого «Согласовано», Аня не получила ничего. И почему-то было обидно. Хотя почему? Что их связывает, кроме типографского заказа и его чисто делового предложения позировать? В том-то и дело, что ничего. И все же… Аня вспомнила его мастерскую – просторную и светлую. Ему, конечно, для работы надо много света. И места. Надо же где-то хранить все эти мольберты, краски, растворители, а еще картины. Картины висели на стенах, толпились на полу, аккуратно прислоненные к стене, лежали на стеллажах в углу. Аня успела многое заметить – она старалась. Старалась смотреть по сторонам и не смотреть на него. Страшно было признаться самой себе, что соскучилась. А ведь ничего особенного в Вольском и нет. Ну высокий, ну симпатичный. И только. А еще талантливый и понимает ее шутки, и все дни в Крыму вел себя с ней не как с подчиненной, а как… с напарником. Они делали одно общее дело – искали сюжеты для картин. Глупости, глупости, глупости…
