— Я приказываю тебе бросить оружие. Это была бессмысленная игра, и Ван знал это.
— А я говорю тебе, что больше не принимаю приказы.
Думаю, первым выстрелил Кван. Две вспышки произошли за долю секунды, и я уже был на полпути через комнату. Дуэль немного отвлекла всех, в чем я нуждался. Усевшись на пол, я взял гранату в руку и начал дюйм за дюймом, ползком, продвигаться к двери. При первом выстреле я бросил её, задержал дыхание и побежал к выходу. Газ образовал смертельную дымовую завесу. Они задыхались и падали, пытаясь дотянуться до меня. Один прошел через неё, но я пнул его в живот, и он согнулся. Я сделал большой прыжок и заставил себя выскочить наружу. Это была тяжелая старинная дубовая дверь с декоративным ключом в декоративном замке. Дверь ободряюще и уверенно щелкнула. Она не выдержит напор восьми бандитов вечно. Но опять же, у них не было много времени. Газ сбил бы их с ног за шестьдесят секунд, а через три минуты все они были бы мертвы.
Я поднялся на четвертый этаж, открыл окно и глубоко вздохнул. Газ останется там же, где и был: в закрытой библиотеке на втором этаже, в комнате, где окна были закрыты.
Пожилая пара все еще была там, где я ее оставил. Они были так напуганы, что все еще притворялись мертвыми. Я поднял их связанных спиной к спине и понес вниз по трем лестничным пролетам.
Мы достигли травы перед домом и легли на траву отдышаться. Я посмотрел на окно библиотеки. На нем лежали скрюченные три тела. Окно не могло открыться, но они умерли, пытаясь его открыть.
В «Британском колониале» не осталось люксов, поэтому я снял три комнаты. Два из них были для Thestlewaites. Оказалось, что это фамилия герцога и герцогини. И они действительно были герцогом и герцогиней. Выяснилось, что девушка, Нонни, была их дочерью. А учитывая, что герцогу было восемьдесят три года, я почувствовал уважение к дворянству.
Нонни досталась вторая комната.
Нонни просто продолжала приходить в третью.
Третья комната была моей.
Мягко я попытался объяснить ей, что я не в ее вкусе. Она яростно протестовала и сказала, что я ей нравлюсь. Я мягко объяснил, что она не в моем вкусе. Это заставило ее плакать. Я сказал, что солгал. Я сказал, что нахожу ее чрезвычайно соблазнительной и сокрушительно сексуальной. Я сказал ей, что был сильно ранен.
Она оказалась очень понимающей.
«Я позвонил и провел два разговора. Первый был с Лондоном, с Роско Клайном. Роско был агент АХ. Как стрелка, его таланты были намного ниже среднего, но когда дело доходило до слежки за кем-либо и где угодно, Роско Клайну не было равных.
