Но книги у нее не взяли. Оказывается, нужно было приложить к ним список, оформленный по шаблону, который можно получить у заведующей, которая бывает по вторникам до обеда. В общем, Анюта решила, что торговля книгами – не ее конек, оставила тома на подоконнике в подъезде и стала жить дальше с позорной первоклашкиной прической. Но мучения длились недолго: ровно через две недели, на день рождения, чуткая мама отвела ее в салон-парикмахерскую. Там Анюте помыли голову душистым шампунем, срезали ненавистную косу, высушили волосы феном и даже подзавили кончики. И несмотря на то, что фиолетовую челку мама отвергла безоговорочно, Анюта была счастлива. Настолько, что даже Юльке искренне пожелала удачи на новом месте. Вот такие чудеса делает с девушками новая стрижка.
***
– Гур-шин, – по слогам прочитала шестилетняя Ляля фамилию автора, нанесенную на обложку сияющим тиснением. Ее старшая двенадцатилетняя сестра пошла дальше: открыв третью страницу, начала читать первую главу.
«Когда невозможно загорелое, до смуглости, раздиравшее острыми, словно меч рыцаря эпохи Возрождения, и тонкими, как лезвие брадобрея, лучами тучи, сгустившиеся на небосклоне русской словесности, солнце графоманства спустя тысячелетие наконец закатилось, – гласила книга, – маститые и начинающие писатели обрели новый смысл существования в изобретении новейших словоформ, небывалых метафор и до неузнавания исковерканных литературных сюжетов».
– Про что книжка? – наивно заглядывая в глаза сестре, спросила Ляля.
– Тебе не понять, – презрительно ответила та.
И действительно: даже в свои двенадцать лет девочка не смогла бы ответить, о чем хотя бы примерно написан сей труд. «Муть какая-то», – решила она про себя и с наслаждением зашла с сумрачной лестницы в теплую квартиру. Ее ждал учебник физики. В нем и то непонятного было меньше.
***
Вернувшись из деревни, где гостила у сестры, Анна Иванна обнаружила перемены: уже взрослые дети не только сделали перестановку в гостиной, но и основательно почистили красу и гордость дома – шведскую стенку. Исчезли фигурки зверюшек, расписанные под гжель, новогодняя открытка от двоюродной тети, ветвь бумажных розочек и прочие милые сердцу вещицы. Судя по практически пустым полкам, пропало что-то еще, но Анна Иванна настолько привыкла к своим шкафным безделушкам, что за много лет перестала их замечать. «Это пылесборники, а ты сборщица пылесборников», – поддразнивали Анну Иванну дети. Это было справедливо, отчего еще более обидно.
