— Мне бы хотелось подарить ей веточку с бриллиантами, которую я видела в «Вулвортсе», — сказала Черри. — Вот бы взглянуть на ее лицо, когда она ее получит! Морис, давай сделаем это анонимно. У меня сохранился футляр от Картье, можно положить туда.
— А кто тебе подарил брошку от Картье? — спросил Морис. — И где она?
— Я ее сразу отнесла в ломбард.
— Черри! — заволновалась Мейбл. — Что все это значит? Я хочу знать.
Черри засмеялась:
— Дорогая, если ты начнешь читать мне свои материнские нотации, я уйду.
— Черри, отвечай матери! — вмешался Эрнест.
Она вновь засмеялась:
— Вот шум подняли! Ну, Боб подарил мне брошку, а я ее заложила. Вот и все.
— Но, Черри…
— Что я, одна, что ли, хожу в ломбард? Кэрри, сколько тебе дали за кольцо с бриллиантом?
Каролина не ответила и взглянула на Ричарда.
— Но ты же не сказала, сколько получила за брошь, — вмешался он.
— Около четверти ее стоимости, — сказала Черри. — Мне повезло, что я встретила Каролину. Она как раз уходила, когда я пришла. И хозяин показал мне ее кольцо. Правда, не сказал, сколько дал за него.
Ричард довольно улыбнулся:
— И не скажет.
Усталая, с тяжелым сердцем, Рейчел вернулась в свою комнату. Мысль о том, что можно лечь и на семь-восемь часов забыть о семье, была приятна. Но пройдет ночь, наступит еще один день, и ей не избежать разговоров с Эрнестом, Мейбл, Морисом, Черри и Каролиной. Эрнест будет добиваться от нее капиталов для антикапиталистической компании Мориса. У Мейбл опять случится сердцебиение. Морис будет разглагольствовать о коммунизме. А Черри… нет, она не представляла, как говорить с Черри. Пусть Мейбл прочтет ей нотацию, следует ли принимать дорогое украшение от молодого мужчины, обрученного с другой.
Каролина… но это другое дело. Надо выяснить, почему девочка заложила кольцо матери. Рейчел смягчилась, подумав о Каролине.
Луиза ждала ее в мрачном молчании. Но стоило Рейчел сказать:
— У тебя усталый вид, Луиза. Иди спать, мне больше ничего не нужно, — как та разразилась потоком слов:
— Я знаю, вы были бы рады от меня отделаться, а уж остальные и подавно. На коленях бы благодарили дьявола, если бы я навсегда исчезла из дома.
Рейчел, сидевшая за туалетным столиком, утомленно сказала:
— Луи, я очень устала. Давай не будем об этом сегодня… пожалуйста.
Луиза издала какой-то звук — не то всхлипнула, не то фыркнула:
— Вы вот не слушаете моих остережений, мисс Рейчел. Сердитесь, когда я вас упреждаю. «Не сегодня… завтра… не сейчас…» — и так, пока не будет слишком поздно. И тогда мне ничего не останется, как только броситься вниз со скалы.
