Приключения Юстаса и его друзей | страница 51



Тот принял подарок, молча поклонился Так-таку и, подцепив концом посоха черную шляпку Кольгримы, растаял в золотистом воздухе июня.

Глава 18. Несравненная сеньорита Лоухи

Когда еще все спали, Петр накормил Григория, оставшегося ночевать в комнате девочек, попил кофе и вышел на террасу. В кресле уже нежился Григорий.

– Я что думаю, Григорий, – сказал Петр.

– Что ты думаешь? – лениво спросил кот.

– Может, девочкам попугая купить? Волнистого или серенького жако. Обучим говорить его…

– Говорящий попугай – нонсенс, – изрек Григорий. – Болтун, находка для шпиона. Предатель рода попугайского.

– Почему предатель? А если он полиглот?

– Предатель-предатель, он предал свой птичий язык ради вашего узкопрофессионального человеческого.

– А как же тогда другие говорящие птицы – скворцы, вороны, галки, грачи?

– Те умные и хитрые. Чернавка так вообще царица, как Екатерина Великая. А этот будет дурак. Скажи ему «Попка дурак!», и он, как дурак, начнёт повторять: «Попка дурак!», «Попка дурак!»

– А если я тебе скажу: «Гриша дурак!»

– Скажи.

– Гриша дурак!

– Сам дурак!

Со стороны озера на тропинке показались Лоухи и Так-так. Они привели с собой Маклеода и кур. Чернавка сидела на плече старушки. Куры тут же бодро пошли к кустам смородины, Чернавка, переваливаясь, за ними.

Лоухи и Так-так обнялись с Петром, прошли на террасу.

– Теперь нет нужды прятать их в Добром краю, – сказала Лоухи. – Кольгримы больше нет. Да и Мартонен не требует кур обратно.

Только она произнесла это, к дому подъехала машина, из которой вылезли эстонец Калле и Мартонен. Мартонен сказал, что из Хельсинки в поселок выехала съемочная группа финского новостного канала YLE, брать интервью у Петра и Так-така и снимать про девочек ролик.

– А теперь перекусим, – воскликнула Лоухи. Она, как Марья-царевна, махнула рукавом, и на столе появился вкуснейший пирог из ржаной муки – калакукко с лососем и перловкой. Ирина подала две тарелки золотистых блинов, сметану и вазочки с вареньем из крыжовника. Мартонен привез брусничную настойку, а для Калле Петр достал из холодильника пиво – напиток богов.

– Какой у блинка хрустящий краешек, – сказал Петр. – Ублажила, Ириша! Хороший край, добрый!

– Добрый, добрый край! – подмигнули друг другу Лоухи и Так-так. – Этот добрый край теперь всюду, куда ни пойдете.

– Я знаю! Я знаю! – воскликнула Даша. – Там, где мы, там везде добрый край!

После плотного перекуса у всех было прекрасное настроение. Когда Инту увидел Юстаса, выглянувшего из-под смородинного куста, он помахал ему рукой, подошел и погладил его по спине. Петух благосклонно поглядел на бывшего хозяина и в ответ кивнул своей благородно посаженной головой.