, – думается Джейкобу.
Он заворачивает за угол, видя дом Уильямсов, уже готовясь быстрым шагом направиться к двери, как вдруг слышит какую-то разборку и невольно останавливается. Двое громил в строгих костюмах буквально выволакивают Барта из дома. Томпсон инстинктивно прячется обратно за стену, наблюдая за происходящим, лишь слегка наклонившись вперёд. Джейк смотрит на то, как юный Уильямс отбивается, но безуспешно.
Из дверного проёма показываются напуганные, побледневшие лица родителей, которых останавливает третья персона. Улыбающаяся женщина в юбке-карандаш и с кроваво-красной помадой на губах вызывала у Джейкоба больший страх, нежели амбалы. Ей с легкостью удаётся утихомирить мистера и миссис Уильямс парой слов и слабым похлопыванием матери по плечу, после чего та достаёт из своей сумочки что-то поблёскивающее. Томпсону плохо видно, что это, но спустя еще мгновение осознание приходит – шприц, вонзившийся прямо в набухшую вену на шее Барта. На секунду Джейкобу померещилось, что Уильямс потерял сознание или умер, но нет, глаза по-прежнему открыты, просто тело, казалось, онемело.
Первая реакция – страх, животный страх, накативший ледяной волной, и рассеянная мысль: что они ему вкололи? Но Джейк не хочет тратить время на гипотезы, единственное, что он хочет в данной ситуации – убежать, так далеко, как только можно. И он бежит так быстро, как никогда.
***
По возвращении домой Томпсон выглядел как призрак. Замедленные движения, немногословность. Джейк не походил сам на себя, избегал любого контакта с внешним миром. Он сидел в своей комнате, обхватив колени руками, смотрел на улицу. Серое небо, непримечательные маленькие домики наводили на парня тоску. Перед ним высвечивается проекция «срочные новости» и Джейкоб глубоко вздыхает, кивая.
Это было похоже на падение в глубокую яму с ледяной водой. Внутренности будто сжались до катастрофически маленьких размеров, невозможно было дышать. Легкие сдавило судорогой. Когда зеленые глаза замерли единовременно со школьной фотографией Барта, в числе других «прокаженных» и подписью «Да упокой их запутавшиеся души». Он догадывается, в чем дело, но боится признаться не то чтобы вслух, даже про себя, боится дать мысли-отгадке твёрдую форму и свыкнуться с ней: «Барта забрали вовсе не бесы».
***
Воскресенье
«Это делает жизнь ярче, разбавляет гремучую смесь серости и уныния, что гробовыми плитами сдавливают сознание. Но, словно пучина, эта жажда знаний затаскивает в глубину. И когда ты уже хочешь отвернуться, исчезнуть, выколоть себе глаза и сжечь уши, лишь бы не видеть и не слышать того, что тебя и вправду пугает, ты понимаешь, что выбора у тебя больше не имеется», – читает Джейкоб слова, написанные чёрной гелиевой ручкой на обороте одной из страниц. Почерк Барта. Неужели тот странноватый мальчишка, вечно ходящий в одиночестве, скрывал внутри себя такой мир переживаний? Эта мысль, хоть и очевидная, заставила Джейка задуматься. Хотя в свинцово-тяжёлой голове юноши крутились разные предположения.
