Мне от такого описания легко и весело ничуть не стало, но я решила не спорить.
– А военные, например, верят в то, что от того, сколько кому звёзд налепили на плечи, зависит, кто из них кому должен подчиняться. И эти взрослые люди, многие из которых даже считают себя вполне серьёзными, играют в такие игры, жизни этому посвящают! И выходит, что от чего-то, существующего лишь в коллективном воображении, зависят целые судьбы!..
Ветер сделал невероятно пафосное выражение лица. Я пожала плечами.
– Подумай об этом на досуге! – сказал он. – Хотя… ты умный человек – тебе лучше не думать.
Мы продолжали идти случайным маршрутом, и постепенно вокруг нас становилось всё больше людей. Они суетливо сновали тут и там, останавливались, ждали светофора, говорили по телефону, сталкивались друг с другом и бежали, бежали, бежали…
– А райончик, чем ближе к кладбищу, тем живее! – отметил Ветер.
Только после его слов я заметила, что мы и вправду идём вдоль забора старейшего в городе кладбища. Бывала на нём я лишь однажды – на похоронах Ларисы Александровны.
Она умерла внезапно. О том, что у неё есть проблемы со здоровьем, я знала, но никто – ни она сама, ни её близкие – мне не говорил, что всё настолько серьёзно.
До самых последних дней Лариса Александровна была абсолютно бодра и весела. Я, как обычно, приходила к ней в гости, она угощала меня чаем с клубничным вареньем и рассказывала интересные истории о своей молодости. На нашей последней встрече она поведала мне о главной любви в своей жизни.
В девятнадцать лет Лариса Александровна работала вожатой в пионерском лагере на Чёрном море. Там она познакомилась с Богданом – парнем из Молдовы, занимавшим должность ответственного за художественную самодеятельность. Он сразу покорил её своим музыкальным талантом: в свои двадцать уже владел несколькими музыкальными инструментами, прекрасно играя и на фортепиано, и на гитаре, и на аккордеоне.
Она стала часто приходить к нему на репетиции и помогать в работе над детскими постановками. Постепенно она заметила, что и он проявляет к ней симпатию.
А затем случилось несколько самых счастливых дней и ночей в её жизни. Лариса Александровна не стала описывать мне их в подробностях, но её выражением лица, в котором были растворены потрясающие любовь и благодарность, всё было сказано намного точнее любых слов.
Накануне окончания смены она призналась ему в любви. Он ничего не ответил, вместо этого вложил ей в руку маленькую металлическую пластинку – это был медиатор, с помощью которого он иногда играл на гитаре. Оставив такой сувенир на память, Богдан пообещал писать ей письма.
