— Деревни не особенно меняются, — заметил сэр Джордж. — Юноши и девушки уходят в армию и на заводы, но в деревне главные — старики. Они вспомнят вас и будут с вами говорить. С незнакомым они не стали бы откровенничать.
Устремив через письменный стол взгляд на собеседника, сэр Джордж откинулся на спинку стула. Это был мужчина лет пятидесяти с лишним, крепкий и хорошо сложенный, с темными волосами, седеющими на висках, и карандашом, который он вертел между указательным и средним пальцами правой руки.
— О чем они должны говорить? — быстро спросил Гарт Олбени.
— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Михаэль Харш?
— Не думаю… — Майор Олбени нахмурился. — Хотя мне кажется, я где-то видел это имя.
Карандаш сэра Джорджа сделал очередной оборот.
— Завтра в Борис состоится дознание но случаю его смерти.
— Да, вспомнил. Я видел имя в газете, по не связывал его с Борном, иначе обратил бы на него больше внимания. Кто он был?
— Изобретатель харшита.
— Харшит — вот почему это имя у меня не ассоциировалось с Борном. Я не знал о смерти создателя харшита. Об этом веществе была статья в газете недели две назад. Кажется, это какая-то взрывчатка?
Сэр Джордж кивнул.
— Будь у нас голова на плечах, нам бы следовало расстрелять на месте автора этой заметки и редактора, который ее пропустил. Мы сидим на этом чертовом харшите, как на раскаленных угольях, А какой-то низкопробный писака все выбалтывает.
— В статье не было никаких конкретных данных, сэр. Не могу сказать, что я многое узнал благодаря ей.
— Потому что вы не были достаточно в курсе дела, чтобы сложить два и два. Но кто-то был, и в результате — завтра дознание по поводу гибели Харша. Мы некоторое время поддерживали с ним контакт. Он был беженцем австро-еврейского происхождения. Не знаю, сколько в нем было еврейской крови, но, очевидно, ее хватило, чтобы испортить ему жизнь в Германии. Лет пять назад он смог оттуда вырваться, но его жене и дочери не так повезло. Дочь попала в концлагерь и погибла там, А жену увели из дому зимней ночью, и больше она не возвращалась. Харшу не удалось захватить с собой ничего, кроме мозгов. Я принял его, так как при нем была рекомендация от старика Бэра, и он рассказал мне о харшите, уверяя, что эта штука превосходит все, чем мы располагаем. Откровенно говоря, мне все это показалось похожим на сказку, но мне понравился этот человек, и я хотел оказать любезность старине Бэру, поэтому я попросил его зайти снова. Это произошло четыре года назад. С тех пор Харш приходил раз в год, докладывая о прогрессе, и я начал ему верить. Потом он продемонстрировал мне, на что способен харшит. Это было ужасно. Но существовало одно препятствие. Вещество было очень нестабильным — на него слишком легко действовали погодные условия, и его было невозможно хранить и перевозить даже в самом малом количестве. Но потом Харш пришел снова и заявил, что справился с нестабильностью. Он ходил по этой комнате, возбужденно размахивая руками и говоря: «Я назвал его „харшит“! Это весть от меня тем, кто выпустил дьявола на волю и стал ему служить. Он услышит его и вернется в ад, где ему самое место!» Потом Харш немного успокоился и добавил: «Осталось сделать маленький шажок — последний эксперимент, и я уверен, что он удастся. Через педелю я позвоню вам и сообщу, что все в порядке». Ну, так оно и было. Харш позвонил мне во вторник. Я должен был приехать к нему в среду, но утром мне сообщили, что он умер.
