– Никто не хочет конкретно ее смерти, просто обстоятельства так сложились, они сами не ведают что творят.
– Но для кого ты тогда чистишь ружье, если мы не уезжаем и Лейла останется жить? Ты хочешь убить Магомеда как лгуна и труса? Это правильно, но будет война, у них в роду мужчин больше нашего в три раза.
– Магомет достоин смерти, да, он совершил подлый поступок, хоть ради племянника, но подлый, и, чтобы не смотреть мне в глаза, вообще уехал, как говорят, из района. Но дело уже даже не в нем.
Ибрагим Александрович достал патронташ и коробку с патронами, выбрал несколько с пулями, на крупного зверя, и по одному, неспеша, вставил их в гнезда.
– Сейчас приедет твой дядя, мамин брат. Он прилетел утром из Санкт-Петербурга и скоро должен быть здесь. Вы уедете с ним, ты и Лейла, но так, чтобы никто не только не увидел, а даже и не подумал, что она уезжает. Она сменит имя и фамилию и будет жить в семье дяди как его дочь. Он хороший человек, я всегда это знал. Жаль, что мы почти не общались последнее время, но, к счастью, он не изменился. Лейла окончит школу и поступит в институт, как она и хотела, она станет учителем музыки и все у нее будет хорошо. А ты, хоть это от меня тайна – Ибрагим Александрович усмехнулся – поступишь в военное училище и станешь офицером.
– А ты? – Сын спросил это тихо, он уже догадывался, но не мог поверить, не хотел верить в такое, мир рушился на его глазах и старая привычная с детства жизнь прекращала свое существование.
– А я, Ибрагим Александрович помолчал, еще раз прокручивая всю схему в уме, инсценирую убийство дочери, сделаю вид что спрятал ее тело, и пущу себе пулю в голову.
Семнадцать лет в мужской компании считается совсем взрослым возрастом. Можно курить, сквернословить, драться и даже потихоньку пробовать спиртное. Можно ради уважения товарищей избить человека, часто в этом возрасте даже совершается убийство, не потому, что так хотелось или нужно было, просто не остановиться в своей крутости, когда все так оценивающе смотрят. Или ты думаешь, что смотрят. Кто более безбашенный, тому и больше почета. Это после станет понятно, что всю жизнь прятаться в родном селе, где тебя к тому же осуждают, совсем не круто, что приятели, перед которыми ты выделывался, устроили свою жизнь и про тебя забыли. Потом… Можно многое делать в семнадцать лет, но не получится равнодушно держать такой как сейчас удар. Александр просто сидел и молча смотрел в пустоту, разжимая и сжимая руки, но сжимая не удушающим хватом, и не как сжимают кулаки для удара, а просто, как способ отвлечь хоть какую-то часть мозга от решения непосильной задачи. У мужчины должны быть выдержка и достоинство, и они однозначно присутствовали у семнадцатилетнего юноши, просто ситуация была непомерно сложна.
