– Что случилось, отец, – сын смотрел на него спокойно, но видно было, что это спокойствие дается ему не очень легко, обстановка в доме, несмотря на кажущуюся обыкновенность, была совсем не обыкновенная. Она была как разжигаемый из сухих щепок костер, когда спичка уже поднесена, и сухой бересте нужно мгновение, чтобы превратить огонь спички в факел, заражающий все вокруг пламенем. Это чувствовалось, сын, по крайней мере, это чувствовал.
– Дядя Муслим сказал, что слышал от людей про недостойное поведение твоей сестры, многие считают, что она, в назидание другим, должна быть примерно наказана.
– Она ничего себе не позволяла. Ходила в косынке, хотя каких трудов мне стоило приучить ее к этому, почти не ходила одна, ни с кем не переписывалась в соцсетях, у нее и телефона-то нет. И что теперь скажет ее будущий жених?
– Ты взрослый, скажу как есть. Родители того человека, которого ты называешь будущим женихом, точнее, отец твоего одноклассника и друга, и пустил слух, не сам пустил, а через своего брата. Он, я думаю, не хочет продолжения их отношений, на сына у него могут быть другие планы.
– Сестра не перенесет этого позора, остаться без таких прекрасных волос в таком возрасте…
Ибрагим Александрович молча смотрел на сына, и тот внезапно все понял.
– Нет, этого не может быть! В наше время такого не бывает!
Он бы, наверное, продолжил эту тему, но вернулась Лейла, вернулась тихая и сразу ушла на свою половину дома. Глаза ее были сухими, но отец с братом поняли, что в гостях что-то произошло.
Закончив сборку ружья, Ибрагим Александрович снова разобрал его, уложил три части как было изначально – по кармашкам, свернул старый брезентовый чехол и застегнул ремешками с металлическими пряжками.
– Нельзя так делать, ты же не будешь, отец? – Сын смотрел с ужасом, и с еще большим ужасом Ибрагим Александрович понял, что сын ожидает от него способности это совершить.
– Нельзя, – ответил он, – и я так делать не стану.
– Мы уедем в большой город, где нас никто не знает? – С надеждой спросил сын.
– Нет такого большого города, куда не потянулся бы слух, люди слабы против общественного мнения и редко кто имеет силу ему противостоять. В любом месте тебя затравят и жить спокойно не дадут.
– Ради сестры и своей семьи я на многое способен.
– Даже если ты будешь жить вдели от дома, все равно истинное твое место здесь, здесь твоя родина, могилы твоих предков. Не надо от этого отказываться.
– Эти люди хотят убить мою сестру, как я могу здесь жить?
