– Ты уже уходишь? – спросил кто-то.
Затея провалилась. Я повернул голову к столу. Один стул был отставлен и вставший с него парень теперь смотрел на меня, чуть опустив голову в бок.
– Когда защищал пацанёнка, был такой смелый, а сейчас сливаешься… – сказал он, нарочито спокойно. – Нехорошо.
Я не нашел, что ответить.
– Хочешь знать, зачем я тебя сюда позвал? – спросил он.
Я коротко кивнул. Что-то в его тоне мне совсем не нравилось. Это «что-то» грозило обернуться для меня большими последствиями.
– Для того, чтобы ты получил по заслугам, – сказал он и направился ко мне.
В отчаянии я метнулся к двери и стал дергать ручку. Она не поддавалась.
– Не откроется, – произнес кто-то прямо у меня за спиной.
Я обернулся. Парень стоял прямо передо мной. Его холодный, безразличный взгляд вселил в меня ужас. Он вытянул левую руку и взял меня за плечо. Наши лица были на расстоянии буквально тридцати сантиметров. Со стороны это, скорее всего, выглядело очень странно, но тогда меня волновало только то, чем обернется для меня все это. Вдруг кулак его правой руки резко врезался мне в солнечное сплетение и я согнулся пополам. Он отступил.
В первые секунды мне было не вздохнуть. Удар вышиб из моих легких весь воздух. От лихорадочных попыток вздохнуть на глазах выступили слёзы, и я осел на пол. Худо-бедно, мне удалось вздохнуть. Потом еще раз. Постепенно работа легких налаживалась. Я утер слезы рукавом и поднялся. Парень стоял дальше, чем перед ударом, теперь нас разделяло метра полтора.
– Это за то, что помешал нам тогда, – сказал он спокойно. – В тот раз тебе повезло, но за все нужно платить.
Я понимал, о чем он говорит. Мне не верилось, что это вся моя расплата за тот случай. Но мой оппонент молчал. Мне тоже нечем было ответить на его слова. Пауза продолжалась несколько секунд, затем он вытянул в бок левую руку и сказал:
– Садись с нами. Вину свою ты уже искупил, теперь пора и познакомиться.
Не веря своему счастью, я посмотрел на сидящих. Впервые с момента, когда я увидел их на стадионе, я внимательно их осмотрел. Публика здесь была максимально разношерстная: было несколько моих ровесников и пара-тройка парней от двадцати до где-то тридцати лет.
– Паша мне сказал, ты ему помог сегодня, – сказал, отходя к бару, мой недавний обвинитель.
Он указывал на того самого пацана, чьего виз-а-ви я, случайно, сбил с ног в сегодняшней драке. Тот, на кого указывали, не смотрел на меня. Он сосредоточенно жевал принесенную яичницу. Только тогда я понял, что значило его «Нам как всегда»: перед каждым из сидящих была тарелка с яичницей с мясом. Кое-у-кого дополнительно стоял стакан пива. Все были заняты поеданием яичницы. На меня же смотрел только один человек. Он-то и задал мне вопрос.
