На минуту между нами повисает тишина, а потом Руслан начинает смеяться. Глухо, но искренне. Не отрывая от меня темных глаз.
— Ладно тебе, малыш. Хватит из себя дурочку строить, наверняка ведь давно поняла, кто я. Пялилась на меня всю игру и глазами пожирала.
Я давлюсь от такой наглости.
— Я вообще-то молилась, чтобы вы проиграли, но, видимо, в этой стране Бог русского языка не понимает.
Улыбка резко сходит с лица Руслана. Черты становятся жесткими и суровыми.
— Дура. Ты, вообще, понимаешь, в какие неприятности могла влипнуть из-за этого своего сосунка? — осаждает меня, повышая голос, и наступает на меня, сокращая между нами дистанцию. — Неужели деньги, которые он платит тебе, стоят твоей безопасности? Твое счастье, что ты понятия не имеешь, сколько исков от молоденьких девочек поступило на имя того человека, против которого играл твой мажорчик.
От его слов становится не по себе. Он останавливается передо мной так близко, что из моей груди выбивается весь воздух. Мои губы дрожат. Нервное напряжение доходит до пика. Я на грани истерики.
— Что у вас тут происходит? — внезапно доносится до нас незнакомый голос, а в комнате появляется еще один мужчина, что пугает меня до ужаса.
Только сейчас замечаю, что нахожусь в гостиной и здесь есть еще три двери. Наверняка это какой-то люкс не с одной спальней.
— С девушкой общаемся, не видишь, что ли? — раздраженно говорит Руслан.
— Если ты не забыл, у нас, вообще-то, проблемка нарисовалась. А ты какого-то черта решил привести на ночь бабу, чтобы расслабиться? — цокает языком тот.
— Ярослав, — голос Алмазова сочится предупреждающими нотками.
— Хорошо-хорошо, ухожу, но вы как-то потише здесь, окей? — хмыкает тот, а я отступаю назад. К окну. Пока все внимание Алмазова занимает этот незнакомец.
Он скрывается за дверью, взгляд Руслана возвращается ко мне, и я замираю. Силы резко меня покидают. Я готова упасть на пол, прямо на этот чертов белый коврик, и потерять сознание.
— Я сделал тебе одолжение, выиграв партию в карты. Надеюсь на ответную благодарность.
Паника. К горлу подступает тошнота. Я жмурюсь, делаю несколько глубоких вдохов. В ушах шумит. Он что-то говорит, но я почти не слышу.
— С детьми ладишь? — доносится до меня через звон в ушах.
Испуганно киваю в ответ, косясь на окна и планируя свой побег. Там балкон, и это все упрощает.
— Прекрасно. Завтра мой юрист подготовит все документы. В том числе договор о неразглашении. Хоть словом проболтаешься кому-то — вернешься туда, откуда тебя забрал. Поняла?
