В какой-то момент эти галлюцинации смешались со сном. Мне казалось, что я смогла вырваться из рук этой фурии, вскочила с кровати и рванула из комнаты. Она застала меня в дверном проеме, ухватив за горло и прижав к стене. Ее угрожающий взгляд испепелял меня до самой сути. Она кричала так громко и так пронзительно, что сердце хотело разорваться на части, не выдержав этого кошмара.
Я услышала этот крик в своей постели. Сознание возвращалось ко мне, но конечности были по-прежнему неподконтрольны. Постепенно ужасные вопли угасали, оставляя за собой мертвую тишину и пустоту. Я почувствовала, что осталась одна, однако тревожность никуда не делась. Я думала: «Если я до сих пор не могу шевелиться, значит, это не конец. Что-то будет. Что-то будет». Это «что-то» не заставило себя ждать. Вдалеке послышался шум. Это был белый шум. С каждой секундой он приближался и становился все громче. Он превратился в огромную шумовую волну, которая неслась прямо на меня, поглощая все на своем пути. Она была так оглушительна, что хотелось спрятать голову под подушку и укрыться от нее.
Шумовая волна обрушилась на меня. Я закричала.
Крик заставил меня проснуться. Я открыла глаза и внимательно изучала комнату: прохладный ветерок колыхал тюль, вокруг все было тихо, спокойно и безмятежно. Мне хотелось побыть в компании как будто живого ТВ. На главном федеральном канале показывали повтор новостей. Какая-то неизвестная болезнь распространялась по Китаю. Меня это ничуть не тронуло. Почти ежедневно человечество сталкивается с новыми вирусами. Скорее всего, это один из них. Может быть, новый штамм птичьего или свиного гриппа. Через пару месяцев все об этом забудут, как и не было.
Потупив пятнадцать минут в телевизор, я ушла спать. Завтра будет новый день. Завтра я навещу родителей.
Там, где тебя любят и ждут
Визиты в отчий дом всегда отзываются в душе тягостными воспоминаниями из детства и желанием скорее уйти оттуда, как будто скинув камень с души. Я вспоминаю отца, валяющего в собственной блевотине; мать с сухим и злым лицом, готовую в любой момент влепить подзатыльник. Ах, детство…
В округе всегда стоит запах из детства – горящих помоек. Мне нравилось слушать сладковатый и даже немного приятный запах гари, когда он проникал через открытую форточку. Высунув нос в окно, я вдыхала его всеми легкими. Потом закрывала окно, чтобы перебить его домашними «ароматами». И по новой.
Отец с матерью до сих пор живут вместе. Орут друг друга, иногда поколачивают, язвят. Пусть так. Я не лезу в их отношения. Да и мне уже плевать, по правде говоря.
