София замерла у ворот в нерешительности. Дэймон взглянул на нее, недоумевая:
– Ну, так что?
София немного погодя открыла ворота и шагнула на встречу улицам Бостона.
– Так-то лучше. Поверь мне, ничего не будет, если ты этого не захочешь, – он улыбнулся и попытался взять ее за руку.
Она отстранила его ладонь.
– Я не настаиваю, – миролюбиво заключил он, – Для начала предлагаю посетить центральный парк с плавным переходом в Чарльзтаун. Воздух в нем, по истине, пронизан морем.
В созерцающем виды молчании они подошли к парку Бостон Коммон. Весь укутанный зеленью, он казался оазисом среди каменных джунглей возведенных небоскребов. Пройдя по его аллеям и остановившись у берега реки Чарльз, София обернулась и с удивлением увидела небольшого бельчонка, восседавшего на спине Дэймона. Тишина между ними нарушилась.
– Познакомься, это – Хаки. Он любит арахис, прыгать на людей с деревьев и прочие развлечения.
София засмеялась.
– Мы с ним большие друзья, смотри, как он умеет. Дэймон посадил Хаки на траву и протянул ладонь. Белка, немного замешкавшись, положила свою лапку в его руку.
София вскрикнула от восторга.
– Как ты? Как он?
– Секрет – прост, – он разжал пальцы, между которыми был спрятан орех, хитро улыбнулся, – Я же говорил, что Хаки просто обожает арахис.
– Выходит, обман?
– Кто знает. Может кто-то сам желает обмануться.
София, обдумывая сказанное, сделала несколько нерешительных шагов в сторону, и они вновь молча побрели вдоль берега реки. Навстречу им спешили бегуны. Отчего и к чему они бежали? От себя или к себе? Мужчины и женщины. Разных возрастов. В спортивных цветастых майках, шортах, штанах. В наушниках, доносящих им милую сердцу музыку или ту, что ускоряет ритм. Объединяло их одно – бесконечная жажда динамики, побег в иную жизнь, стремление все изменить.
Дэймон окинул взором оставшийся позади парк, кивнул в сторону.
– А где-то там Атлантический океан. Может быть прогуляемся к верфям?
Многочисленные портовые здания, возвышающиеся над ними краны, передавали общую атмосферу военных верфей Чарльзтауна, находящегося на другом берегу реки. Воздух был пропитан солью, в волосах немного играл ветер. На скамейках в районе доков, откуда открывался прекрасный вид на Бостон, сидело несколько пожилых пар. Один старичок что-то энергично показывал пальцем смотрящей в его бинокль спутнице. Та в недоумении качала головой, он смешно сердился и отбирал бинокль, снова тыча пальцем на какое-то здание. Женщина ничего не понимала, смеялась и успокаивающим движением гладила его по руке. Через некоторое время старичок улыбнулся и поцеловал ее в щеку. Их любовь была прекрасна в своей крепости, в этом пути длинною жизнь. Да, конечно были и ссоры, и истеричное собирание чемодана, может даже измена. Но пронеся через всю жизнь ту самую необходимую теплоту чувств, они являли собой пример настоящей любви, без избытка эгоизма.
