Метель стихла окончательно, и за стеклами ресторанного окна было видно, как быстро оживает, будто измаявшись от долгого безделья огромный аэродром. Широкие автобусы вальяжно отваливали от аэровокзала и, неторопливо подобравшись к самолетным трапам, исторгали из себя плотные толпы пассажиров; маленькие, словно игрушечные трактора тянули за собой длинные сцепки тележек с багажом; шустрые манипуляторы, похожие на щупальца сказочного монстра, деловито сновали над плоскостями крыльев, обливая их противообледенителем.
На столе вокруг почти пустой бутылки водки стояли тарелки с остатками обильного ужина. Антон, заметно осоловевший от выпивки и непривычно сытной закуски, расслаблено развалился в кресле, глядя на друга все с той же чуть насмешливой полуулыбкой.
– А чего у тебя?.., – Андрей сделал неопределенное движение рукой в сторону своего лица.
– С глазом-то? – догадался Антон. – Да тогда же, в дежурке охраны на Ярмарке и окривел. Осерчали они тогда сильно, часа два, наверно, обрабатывали всем, что под руку подвернется. Информация у них была, что что-то готовится, командиры им заранее хвоста накрутили. Чтобы, мол, смотрели в оба. Ну а они, видишь, все равно проморгали павильон. Так что я потом, считай, десять лет с повязкой черной ходил, пока человек добрый не встретился – дал деньжат, вот мне такую зачетную стекляшку и соорудили.
Антон говорил спокойно, без надрыва, он ни на что не жаловался и никого не упрекал. Он просто вспоминал дела давно прошедших дней.
– А как же милиция? Милицию-то вызывали?
– Милиция?! – Антон хлопнул себя по колену, комично задрал голову вверх, изображая хохот. – Ты, Андрюха, я смотрю, хорошо успел те времена позабыть. Ты много милиции помнишь на Луже или Ярмарке? Вокруг, у метро особенно – это да, там они своего не упускали. А на Луже свои хозяева и законы свои. Пожарные приехали, быстренько сварганили акт о замыкании проводки – и привет, разбирайтесь, товарищи бандиты, со своими проблемами сами.
Антон нагнулся к столу, плеснул себе остатки водки, залпом выпил, пальцами достал из тарелки с соленьями дольку огурца, смачно закусил и вновь откинулся на спинку.
– А с тобой-то что потом? С тобой что было?
Андрей заметил, что ни трезвый в начале разговора, ни изрядно выпивший сейчас, Антон не слишком склонен рассказывать о своей жизни. Да и сам он, видя, в каком состоянии находится его друг и, совсем не ожидая услышать веселую историю со счастливым концом, не хотел знать подробностей, тем не менее, продолжал расспрашивать Антона с каким-то мазохистским упорством.
