Андрей подошел к барной стойке, уселся на высокий табурет.
– Водки. Двести. Безо льда.
Бармен, привыкший на своей работе ничему не удивляться, невозмутимо подал новому клиенту высокий слегка запотевший стакан. Андрей сделал большой глоток, чуть поморщившись, поставил стакан на стойку, машинально обвел зал пустым невидящим взглядом.
«Пошел бы он со мной в горы. С первого взгляда. Ну и молодец. И я бы пошел с собой в горы. А Тоха сам виноват, он все равно бы не успел. И вообще, не хотел – не ходил бы со мной. Поперся, будто я без него не справился бы, потом еще сам тормозить начал. Хрен ли он, спрашивается, сзади бежал, бежал бы первым – я бы охранникам достался».
– Водку повторите.
«И вообще, толкнул я тогда лестницу, или не толкнул – еще разобраться надо. Я через забор лез, мне прыгать надо было, опора была нужна». По мере дальнейших рассуждений картина произошедшего далекой дождливой ночью в Лужниках неуклонно менялась, становилась не такой драматичной, как представлялась все эти годы. В какой-то момент Андрею показалось, что бармен заинтересованно на него поглядывает, он подумал, что возможно, начал разговаривать вслух, и эта мысль не смутила его. Бармен наверняка хороший парень, он, конечно, в горы не ходит, зато точно знает, что когда за тобой гоняться озверевшие охранники, для спасения годятся любые способы. Все становилось хорошо: Тоха бы не успел все равно, в зале за столиками сидели прекрасные, все понимающие и никого не осуждающие люди, а он сейчас вернется к гостям, оставив этому симпатичному бармену щедрые чаевые, сядет рядом со Светиком, обнимет ее. Светик у него – просто золото, но про Лужники он ей все равно никогда не расскажет. И тестю не расскажет, и гостям, никому.
– Андрюха, ты куда пропал? Ты чего тут делаешь? Э, брат, да ты, я смотрю, в говно. Ты чего, Андрюха, охренел? Тебя там Светка ищет.
– Вот что, Вов, давай его пока в туалет отведем, водой холодной умоем, может, хоть чуток в себя придет. Давай-давай, слезай с табуретки, Вовик, поддержи его за другую руку. Ну, Андрюха, ну ты отмочил! Как перед Светкой таким покажешься?
Он запомнил заплаканные глаза Светы и растерянный, ничего не понимающий взгляд тестя, горестное лицо матери и хмурые лица друзей. И свистящий шепот новоиспеченной тещи: «А не поторопилась ли ты, дочка?».
Скандальная история, вначале поставившая под угрозу еще не успевшую начаться семейную жизнь, все-таки оказалась замята и серьезных последствий не имела. Про свой конфуз на свадьбе Андрей вспоминал редко, да и история с Тохой после этого случая почти не тревожила память.
