Страшно думать о том, что мои слова убили в тебе надежду, может оборвали ту тонкую ниточку, что держала тебя на земле. Не знаю. Может быть, многолетнее пьянство сделало своё дело и душа твоя погибла и без моей помощи? Не знаю….
Пишу и плачу. Запоздалыми слезами раскаянья. Милый мой, несчастный мой папа! Прости ты меня. Отпусти этот грех тягчайший! Сокрушаюсь и бесконечно жалею о своём поступке. Но ничего сделать уже нельзя. Тебя ни спасти, ни вернуть невозможно. Если тот свет существует, если где–то во Вселенной есть такое место, где встречаются души родственников, то у меня есть крохотная надежда тебя увидеть и рассмотреть твоё лицо. Хорошо его разглядеть. И попросить прощения. Покаяться и сказать, что всю свою жизнь тебя люблю, совершенно тебя не зная. А только угадывая своим дочерним сердцем. Я встречу тебя, обниму и больше не отпущу.
03.12.16
Роман с городом
У Керри Брэдшоу был роман с городом. Она любила Нью Йорк. И он отвечал ей взаимностью. У неё не всегда ладилось с мужчинами, но с тем прекрасным, шумным и сложным городом, в котором она жила, у неё всё было хорошо. Она не боялась возвращаться поздно домой одна по пустынным и опасным улицам мегаполиса, потому что любила его и доверяла.
Всё это я могу сказать и о себе. И о городе, в котором живу. Я здесь родилась. На заводской окраине. Маленький район в несколько трёхэтажек с клубом, детсадом, школой и булочной. Небольшой мирок, в котором жили рабочие кирпичного завода. В детстве он казался мне огромным.
Но судьба распорядилась так, чтобы я надолго покинула город.
А через три десятка лет вернулась. Видит Бог, я скучала!
Тосковала по его осенним скверам, уютным улочкам, голубым елям, что в избытке растут в центре и возле административных зданий. Эти ели – наследницы советской эпохи. В них есть что – то но, в то же время, и скорбное. Особенно у тех, которые растут на Венце. Их вечный, печальный поклон. Суровые вдовы. Они склонили свои верхушки – головы над могилами давно погибших солдат.
А как уютно и прохладно под ними! В их колючих ветвях живёт шумное воробьиное братство. Огромные шишки устилают землю, по которой ходили люди, изменившие историю моей страны. А на одной такой ели, чудом сохранившейся рядом с моим домом, жила белка! Настоящая белка! Я целую зиму наблюдала за ней из окна. Может, ничего удивительного, ведь рядом лес. А ещё она могла прийти из парка Победы, где на таких же елях живут её соседки. Но меня удивляет всё в моём городе.
