– Ага.
– Мне очень жаль. Он был человечищем.
– Спасибо, – неуместное, жалкое и вопреки надеющееся на продолжение диалога.
Макс протёр фару своей шестёрки и помялся на месте. Лиза тяжело вздохнула. Опустила плечи. Обернулась.
– Что-то ещё?
– Я бы… я бы хотел, – фара шестёрки блестела, – …посмотреть торпедо…
Лиза закрыла глаза. То ли в надежде, то ли в страхе от того, что он сейчас произнесёт.
– …торпедо дверных… дверных…
– Дверных карт, – закончила за него Лиза.
– Вот, да! – оживился Макс.
– Пожалуйста.
– Можно, да?
В глазах молодого мужчины появился огонёк. Вспыхнули какие-то важные только для него воспоминания, уголки губ приподнялись. Только из-за неловкости перед Лизой он не бросился к двери форда и не дёрнул её изо всей силы, а медленно подошёл, осторожно открыл. Это был момент мальчика с вечно красными щеками.
Когда Лиза села за руль, Макс водил рукой по обшивке, трогал швы и бормотал себе под нос что-то похожее на «А, вот вы как здесь сделали, ну даёте!». Он не замечал Лизу несколько минут, и это до боли напомнило ей отца: тот так же возился со своей машиной, не замечая всех вокруг.
Лиза положила руки на руль и посмотрела на школу. В груди что-то треснуло, и по телу разлилось тепло. Пальцы обхватили руль, и он будто бы тоже был тёплым.
– Пользуешься? – раздалось где-то над ухом.
Макс положил руку на панель и показал на кнопку снизу от руля.
– Дядя Игорь ведь подогрев руля себе тогда делал. Когда…
Он судорожно соображал, как бы назвать тот год, когда Лиза призналась ему в любви, а он не придумал ничего лучше, чем просто назвать её «хорошей девчонкой». Лиза улыбнулась и махнула рукой.
– Ну сделал, получается, – облегчённо добавил Макс и вдруг весело цокнул языком. – Вот ведь мастер!
Они замолчали. С одинаковыми мягкими улыбками они смотрели прямо перед собой, и каждый слышал в голове голос одного и того же мужчины, чей смех было невозможно забыть. Каждый по-своему отпускал важную часть своих воспоминаний, по-своему её принимал.
– Спасибо, – виновато потупившись, Макс кивнул в сторону своей шестёрки. – За бабку мою. За то, что делаешь.
Лиза понимающе покачала головой.
– Ты просто не заметил, что она постарела, а она постеснялась тебе об этом сказать.
Макс кивнул, открыл дверь, поправил свою кожаную куртку.
– И да, – он взглянул на Лизу прямо, больше не скрываясь, мотнул головой в сторону школы. – Прости.
– Ага, – безмятежно бросила девушка. – Всё хорошо.
И это было последнее, что она сказала возле школы спустя 15 лет.
