“Прекрати, – заволновался Глухой, – опять ты за свое!”
Он крепко прижал Немую к себе, тем самым обездвижив конечности. Обычно капкан срабатывал, но сейчас дрожь в её теле не прекращалась.
Немая вырвалась из объятий и жестами показала: “Ты видел, сколько людей он собирает?!. Никто из нашего города не собирает полный зал, только приезжие знаменитости! Он – очень крутой!”
Глухой по очереди одёрнул сначала левый, потом правый рукав толстовки Немой: обе руки были краснющие по локоть. Он не мог сказать точно, что имеет дело с нервной чесоткой, но примерно догадывался, откуда ноги растут:
– Тебе нужно показаться дерматологу. Посмотри, у тебя сильный зуд.
– Он вызвал нас на сцену. А потом улизнул домой. Это знак! Он ждёт меня дома, чтобы поговорить в спокойной обстановке.
С этими словами Немая направилась к выходу. Глухой крикнул вслед:
– Что?! Постой! Ты не знаешь адреса.
Немая обернулась и показала жестами:
– Знаю наизусть. Адрес был на посылках с техникой. Здесь близко. Ты идёшь?
– Нет! … С ума сойти. Нас там никто не ждёт!
– Но ты обещал помочь!
– Нас посадят по статье “Хулиганство”!
– Хорошо, раз ты боишься, я иду одна!
Немая отвернулась, чтобы уйти быстрым шагом. Глухому не оставалось ничего другого, как побежать за ней. Они быстро получили одежду в уже опустевшем гардеробе. На площади перед театром им пришлось протискиваться через толпу недовольных зрителей. Царивший здесь негатив ещё больше угнетал Глухого:
– Допустим, он пустит нас внутрь. Но что потом? Что мы ему скажем?
– Лес – интеллигентный, вежливый человек. Он пригласит нас на чай, подпишет книгу. Я попрошу его почитать свои произведения вслух. Я буду его самой внимательной слушательницей.
– А что если у него уже есть…
Глухой не договорил, потому что почувствовал, как что-то мерзкое и сырое шлёпнулось ему прямо на макушку.
“Неужели ворона нагадила сверху,” – первое, что промелькнуло у него в голове. Опасаясь мелкого позора у всех на виду, он как можно быстрее нащупал у себя в волосах дольку лимона с запахом виски.
Зря он опасался. Люди вокруг были поглощены собственными эмоциями и переживаниями – никого не трогали чужие заботы. Пожалуй, только Немая могла обратить на это внимание. Но Немая упрямо шла в сторону Лесовского дома, ей было не до разговоров. Она воткнула в уши любимую музыку. Получалось не справедливо, ведь Глухой не мог сделать так же. Так в толпе людей, в компании подруги, Глухой оказался полностью одиноким.
