. Наде не верилось, что здесь можно купить что-нибудь свежее, но она решила рискнуть и попросила питьевой йогурт.
– Вам с каким вкусом? – продавщица, почему-то одетая в шерстяную водолазку, смотрела на Надю с любопытством.
– А какой есть? – вообще-то, Наде было не важно, с каким вкусом она купит йогурт, лишь бы живот перестал урчать.
– Клубника, вишня. А, вообще-то вишни нет.
– Ну давайте клубнику. Он свежий?
– Свежий. Тридцать четыре пятьдесят, – продавщица внимательно смотрела, как Надя достает кошелек и отсчитывает мелочь. – Минералку-то не будете брать?
– Нет, – Надя не поняла, при чем тут минералка. Мелочь почему-то не хотела считаться. – Вот тридцать один, два, так, вот еще два, сейчас еще пятьдесят копеек…
– Да ладно, – продавщица на фоне слов «Что мы с тобою ни на что не променяем Сердечной дружбы, нам подаренной судьбой» казалась королевой милосердия. – Потом занесете.
Напротив памятника казахскому ученому Чокану Валиханову росла большая рябина. Надя сидела на лавочке и пила клубничный йогурт «Чудо». Было вкусно, вот только большие куски ягод в густой массе неприятно напоминали о рвоте. Она посмотрела на памятник и вспомнила, что вопрос про Валиханова был в билетах на Историческом краеведении, последнем экзамене в сессии. Больше думать было не о чем, и она сидела просто так, искала глазами красную кепку, но ее всё не было.
Юра опоздал на пять минут. Он был без кепки, в клетчатой рубашке, которую не носил в лагере, и словно казался выше, чем раньше – Надя не сразу его узнала. Ей хотелось спросить у этого аккуратного мальчика, где же Юра, когда он-то придет, но она сдерживалась, пытаясь смириться с подменой.
– Привет, – он легонько приобнял Надю и сел рядом с ее местом.
– Привет, – Надя тоже села. – Спасибо, что пришел. Как дела?
– Нормально.
– И у меня. Хочешь йогурт?
– Нет, – Юра помолчал. – Надя, ты извини, но мне сегодня столько надо успеть! Ты сказала, у тебя что-то срочное?
Надя успела увидеть, что в его глазах не было никакого блеска. Они были матовые и какие-то безжизненные. Говорить ничего не хотелось, но он ведь ждал.
– Да, я так сказала, – Надя не понимала, как начать. – Я так сказала, потому что ты скоро уедешь, и я не смогу с тобой поговорить. Извини, что я всё это на тебя так вываливаю, но по-другому не получается, – она снова посмотрела на Юру, красивого и совершенно непроницаемого. Нужно было просто сказать, и всё. – Ты мне очень нравишься, очень сильно.
