Остаток рабочего дня прошел относительно скучно – за исключением двух парней с переломами, прибывших с разницей в час (что удивительно, первый – упавший на самом подъеме, но успевший заработать два таких неплохих компрессионных перелома альпинист, а второй – тщедушный парнишка, который после разрыва отношений счел самым разумным выходом нацарапать прощальную записку и прыгнуть с балкона – отделался испугом, сломанной рукой и, судя по всему, разбитым сердцем). Часа полтора пообсуждали самоубийц. Сошлись на том, что Курт Кобейн все же немного поторопился. А влюбленным с разбитыми сердцами следует выбирать этажи повыше.
Как это всегда бывает, самое интересное случается до твоего прихода. Тебе остается только слушать и жалеть, что ты этого не застал. Настя рассказала, как пару месяцев назад к ним поступила женщина с компульсивно-обсессивным расстройством. Она была абсолютно уверена в том, что если она не прижмет руку к горячей конфорке, то с ее детьми что-то случится. Собьет машина или их похитят. Ее ладони превратились в гангреновые отростки, покрытые струпьями ржавого цвета. Они даже не успевали заживать. Дети и не подозревали, что пока они бегали по школьным коридорам и плевались из трубочек, их мама уродовала себя все новыми и новыми термическими ожогами.
Часы в палате, казалось, подчиняясь одному им известному механизму, замедляли свой ход после обеда – в 4 часа дня Женя понял, что оставаться на работе у него не остается моральных сил. Тем более он пообещал Саше увидеться.
Женя снял с вешалки пальто.
– Если придет, – кивнул он в сторону двери, намекая на заведующую, – ребят, скажете, что дела срочные?
– Че, отсыпаться пошел? – с улыбкой поднял голову Макс.
– Нее, не время спать. Дел еще по горло, – с показной важностью ответил Женя, застегивая пуговицы. – Вы только сразу меня не обсуждайте, какой я козел, ушел пораньше, а вы тут сидите. Дождитесь хотя бы, когда до конца коридора дойду.
– Я-то за, Жень. А вот Настя-то – не знаю, хватит ли у нее сил на это, – развел руками Макс.
– Сам-то сейчас через полчаса свалишь, – смерила она его насмешливым взглядом.
Макс, улыбнувшись, не стал спорить и уткнулся в бумажки – по-видимому, против правды не попрешь.
Настя. Она даже «Извините» умела говорить таким тоном, что слышалось «Иди в жопу».
Когда тебя выбирают – это всегда приятно. Это знак твоего качества. Это значит, что в чем-то ты обошел десятки и сотни ежедневно встречающихся ей парней разного роста, веса, привлекательности, профессий и увлечений. Быть может – и скорее всего, – на ее пути попадался претендент и получше. Какой-нибудь юный бизнесмен с любовью в глазах и готовностью достать звезду с неба. Ну или хотя бы просто хороший парень. Но выбрали тебя. Тем более Настя, у которой был муж. Она единственная, кто заставлял его почувствовать неловкость. Она умела прожигать взглядом, вызывая стойкое желание опустить глаза и смущенно рассматривать носки своих туфель.
