Ребята аккуратно вытащили носилки – на них, что-то причитая, лежала женщина лет 40.
Верхняя часть головы была наспех перемотана бинтом, который, развязавшись, свисал с носилок, почти касаясь земли.
– Что с ней? – спросил Женя, внимательно всматриваясь в перемотанное лицо на носилках.
– Да сожитель ее, долбоеб, – врач из скорой сплюнул на землю. – Бухали вместе, ну и давай отношения выяснять. Ну и все, кулаки в ход пошли. Так этот мудак глаза ей почти выдавил, ладно соседи подоспели.
– Охуеть, – изумленно ответил Женя. – Вот животное.
– Даа, куда катимся мы. Среди зверей живем.
Зайдя в палату, Женя с медбратом начали перекладывать пострадавшую на койку вместе с подоспевшим Максом.
– Нихрена помотало ее, – охнул Макс. – Где она так?
– Да бытовуха, как всегда, – отмахнулся Женя.
Он аккуратно, слегка приподняв голову женщины, стал разматывать бинт. На последних двух витках вокруг головы бинт был полностью пропитан кровью. Женщина негромко постанывала и морщилась, как от яркого света.
Сняв бинт, Женя и сам невольно поморщился – зрелище было не из приятных.
Действительно, соседи подоспели вовремя.
Глаза женщины были полузакрыты, в уголках у переносицы скопилась запекшаяся кровь.
Взяв протянутый Настей фонарик, Женя посветил ей в глаза – вернее, правильнее было бы сказать, в глазницы.
Правый глаз пострадал чуть меньше левого – небольшая гематома, реакция на свет есть.
С левым же дела были хуже – слегка приподняв веко, Женя увидел залитый кровью глазной белок. Глазное яблоко было вдавлено, смещено.
Макс выключил фонарик и протянул его Насте. В этот момент женщина на каталке дернулась и схватила Женю за ладонь. От неожиданности он вздрогнул.
– В хирургию надо поскорее. Правый восстановят, с левым покопаться надо будет, – сказала Настя.
Настя подняла телефонную трубку, и подоспевшие через две минуты парни из хирургии укатили ее. Дверь палаты захлопнулась.
– Да, жестко, конечно, – Макс с шумом плюхнулся на стул. – Вот не могу еще привыкнуть к этому. Зубы там выбитые, носы, переломы открытые – это я могу. Но глаза… – он поежился.
– Да, пробирает прям до костей, – согласился Женя.
– Ну это, видишь, самый важный орган чувств. Поэтому от такого зрелища и страх сразу. Прикинь, без глаз остаться?
– Мне вот другое интересно, – сказала Настя, – что вот такого должен человек сделать, чтобы ему такого желать. Ладно желать – взять и сделать.
– Да вот самое что стремное – ничего, – ответил Женя. – Вот я тебе отвечаю, она или посуду не помыла, или ему бухому пожрать не приготовила. И пошло-поехало. Это раньше такие зверства на войнах были, а сейчас дома на кухнях происходят.
