Дверь палаты открылась.
– Принимайте, – послышался мужской голос из коридора.
В палату торопливо внесли носилки с лежащим на них мужчиной лет 40. За врачами скорой помощи, несущими носилки, зашла женщина – по-видимому, его жена. Она что-то причитала и металась между врачами, пытаясь помочь, чем им же и мешала.
Мужчина дышал так, будто пробежал марафон. Его живот вздымался и опускался. Воздух из легких выходил с громким шумом.
Мужчину положили на каталку, врачи скорой ушли.
Подошла Настя и внимательно осмотрела пациента.
– Рассказывайте, – она подняла глаза на женщину.
– Да вот, с собакой гуляли, я в магазин зашла, он с ней на улице остался, – сбивчиво начала женщина. – Ну, с собакой. Выхожу, он на земле лежит. Я ему: «Костя, Костя», а он молчит. Ну я скорую сразу и вызвала.
Настя достала из стола фонарик и подошла к каталке:
– Константин, глаза откройте.
Реакции не последовало.
– Константин, слышите, что я вам говорю? Глаза открываем! – громко повторила она.
Ответом ей послужило неразборчивое бормотание.
Настя поочередно подняла веки больного.
– Так, на меня посмотрите. На меня! Теперь на палец.
Судя по всему, это простое задание давалось больному с трудом.
«Инсультник», – подумал Женя. Все, добегался.
Он поднял глаза – больной продолжал тяжело дышать, а в окружении врачей в белых халатах своим вздымающимся животом и неестественной гуттаперчевой позой он походил на выброшенного на берег кита, вокруг которого, перекрикиваясь, бегали чайки.
Настя узнала у жены больного его возраст, рост и вес.
– Макс, ЭКГ готовь, – сказала Настя.
– Щас.
– Так, Константин, сейчас магнезию поставим вам, – громко сказала Настя. – Будет жарко маленько, потерпите.
Больной замычал и начал нервно ерзать, сбросив одну ногу с каталки – по-видимому, напуганный словом «терпите».
– Костенька, лежи-лежи, сейчас укол сделают, – запричитала склонившаяся над ним жена. – Не вставай, родненький.
Она растерянно положила руки ему на плечи в желании удержать, но, боясь сделать больно, не делала для этого никаких усилий.
Костенька, мыча, стал приподниматься.
– Константин, лежите ровно! – громко сказала Настя, держа шприц в согнутой руке.
– Костя, не надо, – уговаривала его жена.
Женя равнодушно смотрел на происходящее – уговаривать его в таком состоянии было равносильно тому, что уговаривать не ерзать и не крутиться человека, положившего голову на эшафот. Зато Настя была очень сексуальна в белом халате – Женя давно заметил, что, когда она в нем, у него сразу возникает дикое желание схватить ее и уложить на больничную каталку прямо здесь, в палате – но ровно так же быстро оно и пропадает, когда она, снимая его и вешая на спинку стула, оказывается в повседневных джинсах и кофте. Да и какая тут каталка, если на ней, сука, этот стонущий бегемот…
