Правда, почти всегда в таких фильмах в конце кто-то из них умирал. Таковы уж каноны жанра.
И было одно но: лежать он хотел не с Сашей. Да и от сигарет зубы желтеют, в конце концов.
Женя взял в руки телефон и бессмысленно листал инстаграм, делая вид, что не замечает Сашу, опершуюся на локоть и смотрящую на него.
Сколько раз он порывался уже его удалить – уже и не вспомнить. Из всех социальных сетей именно в огород инстаграма летели все Женины камни. Он листал ленту с видом человека, пришедшего в Кунсткамеру: вроде и неприятно, но уж очень хочется посмотреть. Настоящая свалка человеческих комплексов – и вместе с тем круглосуточный филиал дорогой и красивой жизни, помещающийся в твой карман. Ода гедонизму и культ вечного отдыха, а также беспощадная конвейерная лента, ежесекундно уносящая в конец страницы очередной кусок коллажного баннера: остановишься – и вот тебя уже не видно, а твое место заняли другие, не менее красивые, сисястые и спортивные. Успевай – история исчезнет через 24 часа, а вместе с ней – и воспоминания о тебе. В общем, настоящий праздник жизни. С самой жизнью, правда, там туговато, зато праздника – хоть отбавляй.
Если бы дедушка Фрейд был жив, он бы обязательно посвятил инстаграму отдельный трактат, а у его пользователей нашел бы зашкаливающее число комплексов, начиная от комплекса неполноценности и заканчивая эдиповым – а уж за ним бы не застоялось. А может, даже придумал бы парочку новых.
Полуобнаженные девушки в купальниках, вечно находящиеся на море. А если вдруг они почему-то не на пляже, а в офисе – то обязательно с букетом цветов, пока подписчицы ломают копья и голосуют, стоит ли ей все же перекрашиваться в блонд или нет.
Здесь же – какие-то вечно замотивированные молодые пацаны с плохо сидящими галстуками, судя по лицам, недавно закончившие институт, но уже приглашающие тебя на свои бизнес-тренинги.
Отдельный привет от дедушки Фрейда был бы передан человеку, придумавшему лайки – рамки популярности теперь измеряются пиксельными сердечками. И сейчас уже трудно понять, как раньше без них определяли пределы привлекательности. С появлением лайков все соцсети неизбежно превратились в крупнейшие краудфандинговые площадки по их сбору.
Все бы было хорошо, и наверное, Женин цинизм мог бы иметь под собой почву и быть оправданным, если бы не одно но – он и сам был завсегдатаем инстаграма в частности и других соцсетей в целом. Он не был взбунтовавшимся винтиком, который начал крутиться в другую сторону – крутился-то он в ту же, что и все стальные, только при этом больше других ворчливо скрипел.
