Пиши мне куда-нибудь… | страница 28
Серега, еле сдерживая слезы, кивнул.
– Ну, что, шептуны, поговорили? – Это уже мама спросила.
– Вечно оба вляпаются в какую-нибудь историю… – Это уже Лиза вставила фразу.
– Вам пора прощаться… – сказала медсестра. – На ночь мы уже никого не будем оставлять… Наши девочки на посту предупреждены, они подежурят.
– Я была у главного врача, – сказала мама. – Он разрешил мне быть с сыном…
…Умер Михаил на руках у мамы. Никто, кроме мамы и Сереги, не знали, что именно сегодня он скончается. Мама рассказывала потом, что умер он легко, как будто уснул, даже улыбнулся.
Но беда-то, какая, Господи! Ведь ему было всего 24 года…
Хоронили его всем поселком. В школе не училась вторая смена, почти все старшеклассники пришли на кладбище. Леня Корнилов держал в руках красную подушечку со значком «Кандидат в мастера спорта СССР». А мороз выдался такой, что у музыкантов примерзали губы к мундштукам. Кто-то что-то говорил, приехала большая делегация из техникума, было много рабочих из обувной фабрики.
Но почти никто из присутствующих на похоронах не знал, что умер-то он из-за двух пацанов, которые точно бы, на ночь, глядя, утонули в заводском пруду. Михаил после того злополучного футбола жил с одним легким. Даже меньше, чем с одним полноценным легким.
А тут двухстороннее воспаление…
«Но об этом не обязательно знать всем любопытным», – так на всю жизнь решил Серега.
PS: Сергей почти неделю или даже две собирался написать письмо брату. Наконец, выбрал минуту, когда Лиза и Лу пошли ко второй маме и обещали придти только к вечеру, сел за письменный стол.
«Здравствуй, мой самый любимый и дорогой брат Михаил! Мне так плохо без тебя, что ты не поверишь моим словам.
Как договаривались, пишу тебе. Куда? Не знаю. Но ведь ты же сам сказал: «Куда-нибудь…». Вот и пишу. Приготовил красивую железную банку из-под монпансье. Помнишь, старший брат привозил из крымского санатория конфеты? Спрятал я баночку надежно, никто не найдет.
В школе – мура, скорее бы экзамены и – в техникум. Все хвалят электрификацию с/х. Говорят, что намного проще сдавать, чем везде. А главное, потом свобода, жизнь в деревне. Лафа!
Лиза потихоньку возвращается к маме с бабушкой. Ну, что поделаешь? Насильно не удержишь у нас. Лу меня любит больше всех. По-моему, считает меня своим отцом. Я – не возражаю.
ЮМШ мы сделаем, так сказал Костя. Кочегарку ты бы уже не узнал: делаем ремонт, поставили перегородки, разбили всю территорию на классы. Форма будет к весне, железно обещали парни из мореходки. Еще, прикинь: подарили нам семь «ялов». Семь, почти новеньких!