Георгий был математиком.
Эту точную науку он полюбил ещё в детстве, когда полуглуховатый и скрюченный болезнью двоюродный дядя рассказал ему о спиральных кругах, по которым «рассаживаются» обычные семечки в подсолнухе или «строятся» в бутоне лепестки некоторых цветов – маленький Георгий пытался понять этот феномен, и рисовал, рисовал, строил спирали и снова рисовал, пока не засыпал с карандашом в руке. Эти неведомые и загадочные спирали невозможно было объяснить простым человеческим языком, тут нужны были только цифры.
И Георгий с ними крепко подружился.
Он перестал общаться со сверстниками, записался в математическую школу и не показывался на улице, не обращая внимания на пальцы, которыми крутили у виска продвинутые соседские мальчишки, – он понимал, что перед ним открылся весь мир, но «открылся» довольно странной стороной – ему казалось, что он начал постигать тайные законы построения красоты и гармонии в мире. Но, – вот что бросалось ему в глаза: никому, кроме него, эти законы были не нужны. Все соглашались, что раковина – красивая штуковина, которая валяется на дне океана, соглашались, что семечки в подсолнухе вкусные (если не пережарить), но про золотое сечение мало кто догадывался. А уж про числа Фибоначчи вообще никто не знал. С тех пор Георгий сидел на парте позади Эленки и сверлил, сверлил своими острыми глазами её длинные крючковатые косички. И… молчал.
С косичками она рассталась в один день со школой – лень было расчесывать спутавшиеся волосы каждое утро, да и немодно стало. В институте все носили модные прически, часто меняли их: Эленка не могла отставать. Но каждый раз, когда она спрашивала Георгия его мнение о новой прическе, он, вспоминая переплетенные спирали юных волос, вздрагивал и отмалчивался.
Порой Эленку это раздражало.
– Ну можно хоть что-то сказать? – всхлипывала она.
– А что сказать-то? – выводил её из себя Георгий.
– Что, что? Ну, что говорят люди в таком случае?
– Я не знаю, что говорят люди. Люди вообще существа странные.
– Почему?
– Потому что не замечают вокруг себя самого главного.
– Какого главного?
– Ты посмотри! – Георгий доставал листы бумаги, на которых были изображены различного вида спирали, – посмотри, разве ты не видишь, какая гармония царит в мире, здесь все посчитано, посмотри… Эх!
– Какое это имеет отношение к жизни, ты, математик? – Эленка ревела и бросалась к себе домой. Дома её ждала больная мать и выцветшие фотографии отца – утешать было некому.
