– Мама… – Едва слышно даже для себя произнесла Милена совсем бездумно и нечаянно. – Мамочка…
Одиночество подобралось к ней очень близко, она вновь ощутила себя сиротой, брошенной и одинокой, никто не мог сейчас помочь ей, невидимый враг все время атаковал ее, а другие даже не догадывались о страданиях, тяготивших ее. Сердце словно бы обливалась кровью и кровь заполняла каждую частицу души. Душа слышала собственный плачь, слышала отчетливо и ясно. То были слезы маленькой девочки, которая никому не была нужна в том мире, в котором для нее не нашлось даже любящего сердца матери.
Милена испытывала на себе всю тягость судьбы, как мир может спать спокойно зная, что она страдает? Как может спать спокойно тот человек, или те люди что бросили ее на улицу как ненужную вещь и чем она их так рассердила? Или опечалила? Что же это за жизнь, где одни лишь испытания, где нет радости и счастья, стоит ли продолжать жить человеку, который не видит в жизни ничего кроме муки и агонии? Как быть сердцу, когда оно обливается кровью и плачет, взывая и моля о пощаде? Кто же виновник всех этих бедствий, всего того зла, что есть на земле, ужасных последствий и предшествующих действий? Как жить, когда жизнь являет собой лишь удары судьбы и последствия их, когда проблемы затмевают собою всю жизнь, оставляя лишь свои следы в памяти? Когда нет больше радости, нет! Есть лишь темница, тьма и вопиющая тишина, нет больше ничего кроме проблем, лишь страдания, горечь!
– Нет! – Вскрикнула она в своей голове. – Это ложь! Ложь, ложь! Паршивая, гнусная ложь!
Никто не любил ее, и никто не позаботился о ней в самую трудную минуту ее жизни.
– Обман, лживый обман!
Она умрет, так и не узнав вкуса любви и заботы, умрет совсем одна и не почувствует больше ничего кроме боли и отчаяния, вся ее жизнь пробежит перед глазами в тусклом свете и ей не предстанут прекраснейшие моменты ее жизни, напротив явятся наихудшие из всевозможных. Ее существование было напрасным, все кого она когда-либо любила, отвернулись от нее, она совсем одна, никому ненужная маленькая душа, мечтающая наконец покончить со всем этим.
– Нет! – Кричала она, так же далеко и еле слышно, кричала пронзительно прямо в сердце, лишь бы эта ложь перестала навязывать свои козни и прошла прочь. Так оно и случилось, Милена ушла в сон, найдя наконец покой от собственных мыслей, пожирающих ее душу.
В последнее время в камеру к Фабио проникал ветерок, который нежно и заботливо охлаждал его голову. Он находил в этой мелочи тысячи причин и следствий, он пытался понять как этот славный, дивный сквознячок смог проникнуть в такое злосчастное место. Фабио более не был в состоянии здраво мыслить и временами ему казалось, что и его постигла участь быть очередным сумасшедшим в этой тюрьме, лишь изредка ему доводилось замечать ход своих мыслей и с каждым днем он все более замечал, что теряет надежду выбраться из пучины, называемой безумием. «А ведь вполне может быть, что мы сами помогаем себе сойти с ума в этом коварном месте» – думал Фабио, «ведь нам самим выбирать как сносить все это».
