**
Это тяжело, Зая. Не получать свой имбирный латте по воскресеньям. Выносить мусор всегда самой. Настраивать «Зум» по видеоинструкции. Менять субтитры на «Нетфликсе», не зная английского. Моя жизнь стремительно усложняется, и это пугает. Сегодня я стояла в очереди в том обшарпанном ДК, возле которого вечно курят гоп-компании… Оплачивала свет, даже спорила из-за счётчика. Полчаса бездумно листала ленту инстаграма, пока все эти дотошные бабушки не пересчитали свои монетки… По дороге купила в палатке моркови и букетик укропа. Да, только такие букетики мне теперь положены, Зая.
Сказать честно? Я не хотела идти домой. Дай мне волю, и я бы бросила в снег эту чёртову авоську с овощами, распустила волосы и помчалась на какой-нибудь случайный фильм в ближайший ТРЦ, как студентка после зачёта. А там уже, знаешь, иллюминация новогодняя, и ёлочка из «Лего», и кофе по акции… А потом в клуб. Охранник паспорт спросит, посмеётся, что мы с ним ровесники… Интеллигентно посижу на диванчике с пина коладой, а там, глядишь, и пару шотиков опрокину. И – «Уг-нала тебя, уг-нала…» – на бурлящий танцпол. Дискотека девяностых, девушки в лосинах, стразики, дешёвый разгуляй… Эх, Зая, Зая…
Кажется, я тоже простыла. Чуть саднит горло, и градусник показывает тридцать семь и три. Ну, и кто будет меня лечить? Я усмехнулась и погладила твою облезлую шёрстку. Ты подобрал под себя лапки и довольно грыз сосновую ветку. Я щёлкнула тебя по носу. Да, Зая, теперь всё сама. Всё сама.
Хорошо, что у меня есть пол-литровая кружка. Разведёшь кипятком малину – и отхлёбываешь по глоточку. На полчаса можно забыть о телодвижениях и гудящем чайнике.
Раньше при первом моём чихе ты вскакивал средь ночи и бежал в круглосуточную аптеку, через десять минут дзынькала эсэмэска в твоём мобильном о списании энной суммы, через пятнадцать – ты возвращался, запыхавшийся, с кучей антигистаминных, сосудосуживающих, иммуномодулирующих… Обязательно с батончиком гематогена – просто чтобы порадовать. Я усиленно сморкалась в ванной и, пахнущая вьетнамской «Звёздочкой», прыгала под одеяло – к тебе, холодному, безвольному, уже спящему.
В полдень я просыпалась – мягкая, обессиленная. В закрытых глазах догорали кадры солнечного сна, уютно скрипел паркет под тяжестью твоих шагов, звенела ложечка в чашке. Ты поил меня малиной, гладил по волосам, целовал в висок. Яичница была в форме человечка: желтки-глазки, нос-огурчик, улыбка-чили… Я взвизгивала от изумления и тянулась за камерой смартфона. В пыльное окно вдруг врывался юркий луч, и меня захлёстывала энергия. Я бросалась тебе на шею и нервно чмокала в щёки, колючие, опухшие, трогала царапину на подбородке. Морщинки в уголках твоих глаз пускали усики, ты притягивал меня к себе, а я нежно отстранялась, потому что ещё не чистила зубы… Я хрустела огурцом, разглядывая трещины в потолке, ты доедал холодную яичницу. От чая с малиной уже мутило… День был монотонен и ясен: все серии «Гарри Поттера», пачка печенья, подышать над картошкой. Или нырнуть в какую-нибудь отважную экзотику – «Робинзон Крузо» с середины, «Таинственный остров»… А ты, в наушниках и рваной майке, отрешённо стучал по клавишам, каждые полчаса вставая долить мне кипятку и сгрести в мусор платочки.
