Любовь не прожила даже трех бегбедеровских лет, сократив срок своей непродолжительной, но довольно содержательной жизни до трех с небольшим месяцев. В январе мы разошлись. Без скандалов и истерик, принимая неизбежность продолжения битвы с камнем, закатываемым в гору. Было двадцатое января, как назло посреди зимы пришла оттепель, и кривая скуки резко пошла вверх. До взгляда в стену было еще далеко.
Зато взглядов на дно бокала, опустевшего от внезапно закончившегося в нем крика, было предостаточно. Но у каждого пьяницы наступает момент, когда он решается взять себя в руки. Другое дело, что далеко не у всех это получается. Но у меня получилось, даже довольно безболезненно. Просто в очередной раз, поливая содержимым недр своего желудка мостовую, я решил, что с меня хватит. Мне не нравится блевать, это я понял в восемнадцать лет. И с тех пор старался всячески избегать этого неприятного процесса, хотя напивался систематически и с упорной педантичностью. А после расставания с белокурой что-то зачастил. Проснувшись на следующее утро, четко решил воплотить в жизнь вчерашние задумки. Конечно же, не удержался, когда узнал, что за мое пьянство меня уволили из газетенки, но со следующего утра все же решил завязать.
Пока не нашел что-то более-менее подходящее, проедал остатки своих скудных сбережений, которые полумагическим образом у меня задерживались, учитывая размер жалования и наши с белокурой неуемные аппетиты во всем, будь то выпивка или одежда. В тупом исступлении я пытался найти работу. Страшно не хотелось признавать, что я пойду по первой статье, обрисованной мною в начале схемы. Пришлось ходить по знакомым, бывшим преподавателям и друзьям родителей, которые искренне хотели помочь, но не знали, где может пригодиться такой заносчивый кусок третьесортного бумагомарателя как я. Меня устроили работать редактором переводов в довольно-таки престижную переводческую контору. Платили получше, так что я уже мог не ограничивать себя в выпивке. Но я ограничивал, хотя бы пытался. Получалось не слишком хорошо, но до такого, как раньше, я уже не доводил.
Первое время работать было действительно интересно: изрядно изуродованный алкоголем мозг вспоминал два иностранных языка, выученные в университете. Довеском шла редакторская работа, моя… хотел написать «любимая», но нет. Ведь это, пожалуй, было то единственное, что получалось у меня не так плохо, как у многих других. Во всяком случае, на таком уровне, что меня не выгоняли после первой же опубликованной мной статейки. Я был в целом доволен и, самое главное, не так глуп, чтобы считать, что работу, связанную с нажиманием кнопок на клавиатуре, я мог бы когда-нибудь променять на что-либо другое. Идти в Макдоналдс во всяком случае я не планировал, разве только за парой гамбургеров.
